Отрекаясь от ангела-хранителя, или исповедь бывшей колдуньи. Исповедь ведьмы Я отказалась от своих сил

Анжелика Фетисова

Исповедь ведьмы

Я родилась, как казалось, абсолютно обычным ребенком в простой среднестатистической русской семье. Мы жили вчетвером в небольшой квартирке – мама, папа, я и моя старшая сестра. Мои родители всегда много работали, но несмотря на это мы никогда не были обделены их вниманием и любовью. Мы любили что-нибудь придумывать всей семьёй или вместе куда-нибудь ходить. Все было как у всех. В том смысле, что никаких колдовских атрибутов и литературы никогда в нашем доме не водилось. В детстве мне никто не говорил, что в нашем роду были колдуны или ведьмы, к этому меня никто никогда не подталкивал. Хотя моя мама умеет немного лечить и похожа на классическую ведьму: каштановые волосы, зелёные глаза, грациозная, стройная – к ней всегда тянулись разные люди, а некоторые даже побаивались. Папа – статный, смуглый, темноволосый мужчина, в нем чувствовалась сила духа и тогда, и сейчас. Рядом с ним знаешь, что ты в безопасности, под его надежной защитой. Алиса, моя сестра, кареглазая общительная красавица с тёмно-русыми волосами, талантливая во всем, с детства обладала невероятной способностью манипулировать людьми. Никто не мог устоять против её взгляда. Никто, кроме меня, самой младшей в семье, – белокожей, голубоглазой и довольно замкнутой молчаливой Ирины.

Когда мне было примерно четыре или пять лет, я начала видеть не совсем обычные вещи. По ночам ко мне являлась женщина и разговаривала со мной. Очень часто я приходила в себя, когда в комнату заходила мама и спрашивала, с кем я говорю. Она смеялась и называла меня фантазёркой, когда я рассказывала про ночную гостью.

Образ той женщины очень хорошо отложился в моей памяти. Как сейчас, помню её огромные глаза, по-моему, они были серо-голубые, собранные в пучок русые волосы, высокий рост, костлявые руки. Она была одета в белую блузку и серую прямую юбку ниже колен. На вид ей было около сорока лет, но сейчас, вспоминая её, мне кажется, что внутри этого образа была старуха или даже какая-то сущность из другого, параллельного, мира.

Она всегда сидела на стуле напротив моей кровати. На самом деле никакого стула там не было, стулья в нашем доме выглядели совсем по-другому. Этот же был весь железный, из каких-то толстых прутьев. Её руки, сомкнутые в замок, лежали на коленях. Всегда прямая спина. Она вообще редко двигалась, даже мимики на её лице не было. Холодный, устрашающий образ.

Сейчас я уже не помню, о чем мы с ней разговаривали, но тогда я думала, что именно так выглядят настоящие злые колдуньи.

Помню, в одной из комнат нашей квартиры около окна, спинками к нему, стояли два кресла. Я очень любила залезать на спинки кресел и смотреть в окно. Или представлять, что я на вершине горы и меня оттуда никто не достанет.

Как-то раз мы с мамой были дома вдвоем, она, как обычно, что-то готовила, а я пошла в комнату. Вошла и увидела змей. Отчётливо помню: три маленькие змеи, оранжевые в черную полоску. Они всё время шипели и высовывали языки. Если честно, не знаю, как я их заметила, ведь они были совсем небольшие. Змеи ползали по комнате, но какая-то неведомая сила не позволяла им приблизиться ко мне ближе чем на полтора метра. Я забралась на одно из кресел и закричала. Но, когда поняла, что они не могут доползти до меня и как будто двигаются на месте, меня охватило любопытство. Я начала их разглядывать, на мгновение мне даже показалось, что они не настоящие, а какие-то железные, ржавые.

Тут в комнату прибежала мама узнать, почему я кричала. Я стала показывать пальцем: «Мама, смотри, змеи! Не подходи, они тебя укусят!» Но она их не видела. Чем ближе мама подходила к месту, где они находились, тем отчетливее змеи замедляли движение. Когда она подошла совсем близко, они просто исчезли. Как будто растворились или провалились сквозь ковёр. Некоторое время мне казалось, что змеи ещё могут вылезти из этого места, и я старалась не приближаться к нему, когда была одна.

Вот после подобных случаев меня и стали считать выдумщицей. И никто мне не верил, слушая истории про какие-то существа, которых вижу и слышу только я.

Как-то сестра Алиса сказала мне, что боится оставаться дома одна, потому что ей кажется, что есть еще кто-то кроме неё и вот-вот появится. Немного позже я сама испытала это ощущение.

Справа от входа на кухню стоял холодильник. И в углу между холодильником и шкафом я пряталась каждый раз, когда оставалась дома одна. Я сидела там и просила Господа защитить меня. А когда мы с сестрой оставались вдвоём, то всегда держались вместе, в том же углу за холодильником. До тех пор, пока не поняли, что это что-то не причинит зла ни мне, ни ей. Постепенно мы привыкли к чужому присутствию.

Тогда я ещё не понимала, что всё это значит. Думала, что, должно быть, так происходит со всеми. Мы с Алисой, конечно, рассказали об этом родителям, но они решили, что это всего лишь наши с Алисой фантазии.

Несмотря на то что подружки у меня были без особенностей, в отличие от нас с сестрой, игры у нас были не вполне обычные. Очень часто мы представляли, что все вокруг, кроме нас, вампиры или зомби и мы спасали от них мир. Это была одна из наших любимых игр.

Буквально через два здания от нашего дома, где мы жили в детстве, начинался больничный городок. И конечно, как и во всех больницах, там был морг, что не могло остаться без нашего внимания.

Я хорошо помню его – длинное одноэтажное строение бледно-зелёного цвета с громадными окнами, на которых были белые решётки и белые занавески, со всегда открытыми продолговатыми форточками, из которых шёл отвратительный запах то ли формалина, то ли какого-то другого антисептика.

В морге работала одна женщина. Она была маленького роста и полная, с вечно растрёпанной причёской, хотя она собирала волосы в пучок. У неё был какой-то мерзкий голос. Даже не знаю, как его описать. В детстве я решила, что он похож на ультразвук, не зная, что он не воспринимается человеческим ухом. Её движения и походка были суетливыми, как будто она всё время куда-то спешила.

Как-то вечером я бегала с ребятишками по больничному городку. Добежали до морга, и нам стало интересно, есть ли там мертвецы. Мы по очереди стали залезать на карниз и смотреть в форточку. Подошла моя очередь. Я ловко взобралась на карниз, держась за решётку, и моя голова оказалась в форточке этого здания. Я медленно поворачивала голову, осматривая помещение. Там было два или три пустых стола. На последнем лежал труп. Он был накрыт простынёй, виднелись только сине-серые ноги и светлые немного вьющиеся короткие волосы. На секунду мне показалось, что сейчас он резко сядет и повернется в мою сторону. От всего этого мне стало так страшно, что затряслись ноги. Я взвизгнула и спрыгнула с карниза. С тех пор к трупам и моргам я отношусь с некоторым отвращением. Но временами люблю гулять на кладбище.

Однажды вечером мы в очередной раз подошли к этому зданию. На одном из окон была приоткрыта занавеска. Все начали смотреть в щель. На столе лежала мёртвая беременная женщина, кожа на животе была как будто снята, вернее как бы задрана кверху. Около стола стояла женщина-патологоанатом с ножом в руке и ела! Естественно, нас, маленьких девочек, это шокировало, фантазия наша разыгралась, и вот мы уже были уверены, что она ест труп. С того момента у нас появилась новая игра – разоблачение женщины, поедающей мертвецов.

Мы наблюдали за ней несколько недель. Однажды она нас заметила, выбежала на улицу и начала кричать, что поймает нас и закроет вместе с трупами. Конечно же, мы стали думать, что она хочет нас убить и съесть. Что бы ни сделала эта женщина, всё казалось нам странным. Со временем нашей компании надоело постоянно околачиваться в больничном городке, и мы бросили это дело.

Помню, в соседнем доме жила Оксана, умственно отсталая девочка. Очень большие голубые глаза, короткие светлые волосы… Все её боялись, родители девочки были наркоманы или алкоголики. Из большого рта Оксаны постоянно текли слюни и были видны жёлтые кривые зубы. Она была очень худая и высокая, её руки и ноги казались слишком длинными. И когда она шла своими гигантскими шагами в обуви на несколько размеров больше, чем нужно, хаотично размахивая руками в разные стороны и что-то бурча себе под нос – это и в самом деле выглядело несколько устрашающе. На её коже постоянно были какие-то красные пятна и коросты, то ли от отсутствия гигиены, то ли какие-то болячки. Из-за этого Оксана постоянно чесалась. Она непрестанно пела какие-то странные песни, которые сами собой появлялись в её голове.

Нам было жалко девочку, которой все сторонились, и иногда мы с ней гуляли. Однако со временем она стала ещё более странной, а потом и вовсе начала кидаться на людей, и это стало нас пугать. А может, мы просто стали старше и начали по-другому смотреть на её несхожесть с другими людьми.

Кому-то из нас показалось, что Оксана не человек, а на какая-то сущность из мира тёмных сил. Мы начали сопоставлять некоторые события, которых я уже не помню, и единодушно решили, что так и есть. Мы стали следить за ней, чтобы убедиться или, наоборот, развеять все наши сомнения. А потом Оксана пропала, и больше мы её не видели.

Вываливаюсь из автобуса в промозглый деревенский вечер. Село вроде то же, что и год назад. Только осень теперь. И домишки глядят по-стариковски угрюмо. И небо – в сизой щетине, сухое и ленивое. И чего я опять сюда приехал? Горемыка. Всё надеюсь, наверное. Иначе уж давно бы... Эх...
Вон и люди. Эк таращатся! Любопытно, значит. Шепчутся: кто таков да зачем пожаловал? Всё, вишь, бабки в шалях до носу да с клюками. Да дедок один в сторонке нос потирает. Народец, однако.
– Здравствуйте, люди добрые. Не скажете, Анна, что возле пруда живет, как там? Жива-здорова? У себя ли сейчас?
Ишь, переглядываются, удивляются чего-то. Уж не случилось ли чего? Самая бойкая начала:
– Заболеет она, как же, жди! Чаво энтакой-то будет? Тута была. Давеча, правда, умотала куды-т.
– Куда, не знаете?
– Что я ей, нянька, что ль? Мне не докладывается. Тебе-т что за нужда? Али жить надоело?
Уж очень что-то они к ней агрессивны. И при чем тут жить надоело? Хотя ведь оно верно подмечено.
– Что ж так не жалуете-то Аннушку?
– А за что жаловать-то? На кол бы ее да в костер! Да не берет ничего ее, шельму. Ведь жгли уж хату ее – хоть бы хны. Нечисть, она живуча.
Может, не про нее? Да ведь одна хата-то у пруда. И точно: опаленные бревнышки кое-где были... Но за что?
– Помилуйте, за что ж вы с ней так?
– Да я б еще и не так! – уже другая бабка взбеленилась. И все как-то заметно оживились, раскудахтались:
– Всех парней из деревни выжила! Все по ней иссыхали. К избе ее проклятой цветы всё таскали. Прям смерть как тосковали. Так и поразъехались все. Один аж топиться хотел. Нет, говорит, без нее жизни и всё. Насилу отговорили.
– И в церковь-то сроду не ходила.
– Да какая церковь? Бога, что ль, она боялась? Дудки! Другой у ней хозяин! Сама даешка видела, как в лес на ночь глядя она начапыжилась. И нынче на шабаше где-нить небось.
– А у Сорокиных-то? Митька-то, помните, чуть не помирал? А всё чаво – козу ее с огорода палкой погнал! Капусту у него грызть повадилась. Вот и сберег капусту-то. Кхе-кхе... А валенки чуть не отбросил. Вот и Матрена сама соврать не даст: уж как он мучилси, как стонал!.. Утробу, говорит, как тесаком выворачивают. Матрен, скажи, она ить мужу-то твому каторгу каку устроила?
Матрёна – женщина серьезная такая да молчаливая. Всё в тужурку мужнину, видать, куталась и уж уходить было собиралась.
– А чаво сказать? Хто сделал – Господь один таперича знает. Он и сам ить у меня был – ой-ой. Палец в рот не клади. А сейчас вроде присмирел. Может, оно и поделом? А вылечила яво она. Это уж глаз даю, что она. Прибегает вечор, запыхавшаяся вся, растрепанная. На порог ставит кружку с молоком и шепчет этак, будто через силу: пусть выпьет, поправится. И убежала, значит. Ну, я поначалу вылить тут же хотела, да смотрю, энтому плохо совсем. Говорю: так и так, будешь пить? А он – давай, хоть яд, чем так мучиться, всё одно – помру. И выпил. И что? Проспал двое суток кряду. Уж думала – не проснется. А он встал, живой-здоровый. Сожрал всё, что еды в доме было. И пошел крыльцо чинить. А ведь сами помните, с каким боем топор в руки брал? И-и-и, сроду не заставишь. А тут и вино бросил. И меня больше не колотит. Всё обнимет да приголубит. А ить Аннушка всё. Дай боженька ей здоровьица.
– А про Магарычиху забыла? Как она ейную корову испортила? Так ить и зарезали.
– А ко мне приперлась даешка и пялится на внучка-то маво. Иди, говорю, отсель подобру-поздорову. А ребенок всю ночь не спал – так и орет-надрывается. Уж из сил выбился, а всё плачет. Дочь-то уж извелась вся. Так и побежала к ней средь ночи. Кричу – так и так, как хочешь, а дитё ты сглазила! Грозила ей даже. Хе-хе. Она удивилась чему будто и так же вот молока дала. Напоили – всё и прошло. Вот ведьма-то.
– Дурында ты! Небось у него зубы резались.
– Сама дурында! Я, что ли, не знаю, как зубы режутся? Сама пятерых вынянчала!.. Не лезла б, раз не знаешь.
– Это я не знаю?! Она мне килу вылечила! А вы завидуете ей просто. Сами вы – ведьмы!
– Дура! Она ж тебе ее и посадила! Вот ведь бестолочь.
– Это я-то бестолочь? А кто в прошлом году к ней за снадобьем приворотным бегал для дочери-то?..
У меня уже голова пошла кругом. Могут ли столько людей кряду такие небылицы сочинять? И зачем?.. Не знаю, кого слушать и чему верить – ушам своим или разуму. Один лишь старичок всё сидит молча да хмурится. Тут уж и ему надоела вся эта возня.
– Я ить помню тебя. Ты никак в прошлом году храм у нас расписывал? А потом с Аннушкой связался да и забросил работу-то на половине. Так он у нас до сей поры и стоит.
Всматриваюсь в морщины да в кургузый картузишко – и точно.
– Ведь я у вас останавливался тогда?
– Жил у меня. Пока в плен к ней не угодил. Ну, айда со мной. Переночуешь. А я тебе кое-что про нее интересное покажу.
И мы пошли. Старик меня прямо-таки выручил. А то уж и не знал, куда деваться из этого бабского улья. Ужином накормил, дал отдохнуть. А потом разговорился, обо всех деревенских рассказал да меня всё расспрашивал.
– Ты сам-то теперь как? Пишешь что-нибудь?
И захотелось мне наконец выговориться, излить наболевшее.
* * *
– Эх, дедушка, тяжелые времена легли теперь мне на плечи. С работой никак не ладится – писать не могу больше. Ну не идет и всё. За что б ни взялся, всё одно – портрет ее входит и только. То на сене лежит, платьицем чуть прикрыта, под солнышком нежится. А в волосах клевер да васильки сплелись-спутались. И парной, пряный запах травы свежескошенной и тела ее нежно-молочного...
То в воде на рассвете в одной сорочке. Благо пруд был прямо за домом. Каждое утро купалась. И чудно так выходило – плывет быстро-быстро, а вода вокруг не шелохнется. Ни морщинки, ни рябиночки. А выйдет – теплая такая, меня еще обогреет. И высыхает мгновенно, я и заметить не успевал, только с волос вода чуть капает. Обернет их змеей вокруг моей шеи и ведет домой. До чего баловница да выдумщица! А меня и не надо вести, я, кажется, в самый ад пошел бы за ней. Одними воспоминаниями этими и живу. Единственная моя отдушина. И как в ней столько всего уживалось? Доверчивая детская невинность с коварной женской хищностью. И понять я никак не мог – то ли это она мне отдается, то ли забирает меня всего без остатка.
Вот хоть та первая ночь. Такая буря поднялась, стекло ветром выбило в двух шагах от нас. Избенка-то хрупкая, ветхая совсем. И нас то дождем, то градом обдавало, молнии так и резали землю под окном. И пахло раскаленным электричеством. А ей и дела нет до того. Не мог понять, плачет она или смеется. Никогда не видел столько страсти. Не то чтобы животной, но и... не человеческой. На моих глазах рождалась женщина. А мне казалось, начиналось светопреставление... Но мне было всё равно. Я чувствовал себя словно растворенным в ней, в вечности, в пространстве, в космосе... И казалось, то ли это я умираю, то ли рядом что-то рождается. Большое и сильное. Одно мог сказать точно – подобного никогда испытать не доводилось.
И теперь я сам виноват во всех своих несчастьях. Жестоко наказан за измену, за боль... Но я пытался, как мог. Тем не менее всё было против меня. Хотел уехать – автобуса не было. Шел к тебе (ведь я у тебя тогда останавливался) остановился – попал на край села, к ее дому. Лишь возле порога успело промелькнуть в мыслях: «Что ты делаешь?» – но ноги по инерции вошли внутрь. А там... Воля моя предательски меня покинула.
А всё ведь я сам!.. Сам попросил напиться, сам уселся за стол, беззаботно болтал, расспрашивал ее обо всем, потом пересел к ней на лавку... Сам поцеловал. Она была по-детски скромной и послушной. Поначалу немного сопротивлялась, пыталась прогнать. Но как-то слабенько и безвольно... Пили молоко. Такое теплое, парное, как ее кожа...
Нет, я не виноват! Меня безбожно потянуло к ней, как только она первый раз пришла тогда в храм. Да, после этого я больше не мог писать. Я больше не чувствовал той... не знаю, как это назвать. Называют вдохновением, но это всё не то. Я уже почти не помню, как это бывало. В своем воображении я видел будущие картины, иконы высвечивались у меня в сознании, и я лишь воспроизводил их с точностью, надлежащей художнику. Я мог торчать там, на лесах, в пяти метрах над землей, разрисовывая своды, целый день и не чувствовал ничего – ни времени, ни голода, ни усталости, ни страха. А ведь высоты всегда боялся. Мне было хорошо, как никогда – свободно и спокойно.
И вдруг всё рухнуло. Да, конечно, сломались только леса, но их починили, а я... Я не мог больше работать... Она искала батюшку, его не было. Она уже хотела уйти. Зачем я задержал ее? Что-то спросил. Она стала восхищаться работой. Останавливалась на более сильных деталях, определяла слабые. И откуда у деревенской девушки такие познания в живописи? Я слушал и удивлялся. Заметила, что леса неустойчивые – как в воду глядела. Не помню, как я падал, видимо, успел потерять сознание...
Словно в эйфории какой, жил с ней всю неделю. Как в раю. Нет, и в раю так не бывает. Это, знаете, как в космосе, как на другой планете, как... не знаю, не описать. Словно и не воздух вокруг, а эфир какой-нибудь. И не шли мы – плыли сквозь него. И обволакивает нас таким вязким, терпким и сладостным дурманом, что не мог я уже владеть ни сознанием своим, ни волей, ни чем бы то еще... Лишь известие об аварии чуть встряхнуло, отрезвило на время. Примчался домой, к жене – но где все чувства? Пустота. Ни жалости, ни сострадания. А ведь раньше любил ее!.. Видишь, оно как бывает.
И теперь будто и не живу вовсе. Всё кувырком с тех пор. Жена мне до ужаса в тягость. Парализовало ведь ее после той аварии. Ноги отказали... Тоже не живет, мучается только. Ребенка ждали... И плачет всё время. А меня слезы ее только раздражают. Сиделку нанимал, когда была возможность. Теперь денег совсем нет. Перебиваюсь кое-как. Она – в больнице. А меня уж помешанным называют. Перессорился со всеми. А ведь помочь хотели. И опять вот в деревню эту притащился. К ней, значит... У, шельма! Тьфу!..
Дедушка слушал внимательно. А потом придвинул ко мне старенькую тетрадь в черной клеенчатой обложке:
– Это вот ее. Нашел как-то на берегу пруда. А она – девка странная. Что и говорить... Тут она рассказывает кое-что. Тебе надо знать. Раз сама оставила...
Открываю с видом равнодушным, а у самого-то руки так и дрожат. Почерк какой неровный и нетвердый как будто. На детский похож. Да это неважно, почитаем...

* * *
Воспоминания дарованы нам в утешение. И в наказание...
Память – гранитные скрижали, где высечены все деяния наши. Останавливаясь и застывая на миг во времени, вглядываешься в минувшее сквозь толщу обыденных забот и вот – вновь ты там.
Блаженны непомнящие, счастливы живущие сегодняшним, оставившие прошлое затянутым паутиной и пылью.
А я же будто поселилась там. Настоящее растворилось. Оно пусто и безжизненно, словно сцена, где все действия давно сыграны. Занавес снят, декорации убраны, актеры разъехались... Лишь одна скрипка позабыта среди остатков грима, лент и конфетти. И снова и снова сыгранные уже мелодии отдаются эхом в гулких сводах потоком осиротевших беспокойных звуков...
Надумалось мне записать пережитое. Быть может, так легче будет от него освободиться. Чтобы хотя бы дышать без боли. Чтобы открыть себя новым ощущениям, снова почувствовать жизнь. Невыносимо больше быть заживо погребенной под этой грудой горечи, сомнений, отчаяния...
Зачем, ну зачем дарована мне была эта сила? Чтобы погубить?.. Я приношу людям терзания и муки. Они ненавидят меня и боятся. Они не знают, как сама я от себя страдаю. Как больно, обидно, как глупо (!) уметь управлять многим, другим недоступным, и... и не справляться с самой собой! Эти минуты борьбы так мучительно и жгуче, словно огонь преисподней, подступают безжалостно к самой утробе моей. Чувствую себя клеткой, где два рыже-бешеных волка грызутся за добычу. Ратным полем, на котором две конницы сошлись в кровавой битве. И никого не интересует, что нужно мне. Я словно пустое вместилище и только.
Люди, не завидуйте силе. Она чревата самоуничтожением. Это всё, что мне остается. Но и на это я не способна. Не могу. Не имею права. Обречена. На вечные скитания. Во тьме...
Почему я сделала всё это тогда, год назад? Хотела счастья. Простого, человеческого. Я не знала еще, что недоступно оно для меня. Как Полярная звезда. Я буду стремиться к нему, разрушая всё на пути, но не приближусь ни на шаг. Оно так и останется мерцать там, в космической невесомости, насмехаясь над моей безнадежностью. И вот я очнулась, одна среди обломков и развалин. С единственной мыслью, что всё это – моя вина...
Вот так всё и вышло. Была ли счастлива хоть мгновение? Нет, люди, не была. Какой-то крохой подсознания всегда понимала, что я делаю и что потом будет. Но остановиться не могла.
Чья на то была воля? Не моя. Не его. Не знаю... Я всегда ему оставляла шанс к отступлению, на свободу. Он не пользовался им. Он даже не пытался сопротивляться. Он сам хотел этого. Так почему же мне сейчас так больно за причиненные страдания?..
Мне не надо было приходить тогда в храм. Но это было сильнее меня. Я боролась целую неделю, обходила его за версту. Но вот в пятницу не выдержала. Что меня толкало? Пустой церкви я никогда не любила. Мне там не по себе. Когда служба – дело другое. Люди, пребывающие в молитве, в покаянии, причащающиеся, излучают... Я не знаю, как это правильно выразить, но, настраиваясь на их волну, я... как-то заряжаюсь от них силой. Она циркулирует во мне, как электричество. И до того резко бьет по жилам, по нервам, что я начинаю чувствовать себя всемогущей и уже не могу остановиться.
Это такой экстаз. Разве может кто-то добровольно лишить себя такого наслаждения? Но я себя заставила. Перед службой убегала далеко в лес, загоняла себя на какую-нибудь высокую сосенку или старалась отвлечься: собирала травы, слушала кузнечиков, бегала за бабочками. Что угодно, только не думать. Я знала – стоит только помыслить о храме, и я буду там.
Со временем, правда, я научилась немного управлять мыслью. Видимо, после той ночи...
Бабушка сказала перед смертью: «Освободишься, как станешь женщиной. С того момента ты сама сможешь выбирать свой путь». И вот я уже год как женщина, а пути так хитро спутаны...
Неужели это был мой выбор?.. Она в больнице. Погублена жизнь, недавно зачатая. Она останется инвалидом. Кроме него, у нее нет никого. А он... Он думает только обо мне!.. Нет!.. Это не я!.. Я не хотела...
Но он так нужен мне. Единственный источник живительной силы в обесточенной бескрайней пустыне. Ведь я иссохну без его чувств, погибну от жажды... Вечная борьба... Я ж ей и так причинила столько страданий. Незаслуженных, наверное.
Да, это тогда случилось, в лесу. Когда собирали яблоки. Мы вообще с трудом сдерживали себя, когда были одни. Впивались друг в друга, как в спасительный кусок хлеба после долгого голода в осажденном городе. И на смену обороне наступало нападение. Предчувствуя победу, кровь бешено металась в висках... Он удивлялся моей меткости. А мне-то стоило лишь чуть сосредоточиться – и яблоки падали в ведро у его ног. Почему я не смогла заставить себя слезть с дерева? Меня будто приковало к нему чем-то тяжелым и могучим, запутало в ветвях и не пускало. Нужно было всего лишь помыслить. Я это и сделала. Не знаю, кто владел помыслами моими, только он уже лез ко мне. С ловкостью пантеры, что ему вовсе не было свойственно, и с бесстрашием льва, хотя высота – это единственное, чего он боялся.
Да, это тогда случилось. Яблоня была старая, но крепкая. Я чувствовала, как от нее исходит щекочущее тепло, десятилетиями впитываемое из земли и с небес. Оно пронизывало мое тело. Мелкая дрожь... Напряжение... И он стал третьим звеном. И... покатилось. Живой, теплый древесный сок по волокнам ствола, кора обглодана. Дальше его горячая, нет – обжигающая кровь бесилась, бурлила под упругой кожей. И всё оно тянулось ко мне. Я была владычицей, повелительницей. Он доверчиво и щедро раскрывал себя всего. Я пила. Пила и не могла насытиться. Другой, кажется, не выдержал бы. Но его будто что-то оберегало, словно был резервный источник силы, для меня недоступный.
А между тем эта энергия наполняла меня, и скоро ей стало тесно, она рвалась наружу, рыча и метаясь. Высшая точка напряжения, меня трясло. И вот тогда... Эта проклятая мысль: «Ты будешь только моим!..» Вспышкой, молнией. Взметнулась в сознании. И понеслось. Жуткие, душераздирающие картины. Свист шин, треск, грохот, бьющееся стекло... На обочине среди придорожной пыли на сожженной траве две машины, разбитые вдребезги. И в той серебристой... Женщину выбросило на капот, перевернуло, помяло, придавило... Мутные, дикие, непонимающие глаза... Я слышала, как бешено колотилось ее сильное большое сердце. И там, под ним, тихо угасало другое, крохотное...
«Нет!.. Слышишь?! Нет!!!» Я кричала, ревела, металась. Сдавила яблоко, выжав мясистую белую мякоть. Но было поздно. Разряд уже случился. И ЭТО неизбежно...
Он не понял, обнимал, успокаивал. А сам был совсем обессилевшим. И дождь хлынул резко и угрожающе... Я думала, этот разряд нас уничтожит. Но нет. Только адская головная боль. Мозг будто ковыряли грязными скрюченными когтями. Чуть приутихло – его сырые, с испариной, глаза и соленые влажные губы. Холодный виноватый шепот: «Прости меня. Прости, что не сказал раньше. Ведь я женат...» Нет, мне не было тогда его жаль. Ни отзвука сострадания. Лишь жестокая усмешка. И я ответила ему: «Прости. Я знала это...»
Он часто вызывал у меня умиление. Когда очнулся, так наивно верил моим рассказам о том, как он донес меня до дома, легко и быстро преодолев целый километр. Хотя всё было как раз наоборот. Он потерял сознание от истощения. А я была полна сил и, кажется, подняла бы его вместе с деревом. Было не тяжело, только жутко неудобно. Приходилось постоянно останавливаться и менять положение. Дома отпоила его молоком, и организм быстро восстановил свою работу. Так происходило всякий раз. Жизнь его болталась на границе.
А во мне с каждым разом всё крепло что-то и уплотнялось в какую-то жесткую сердцевину. От нее по спирали пульсировала во мне сила необъяснимая. Она металась, свербила и не давала покоя, жаждала выхода. Один лишь помысел – и обретала она себе направление. Но, люди, знаете ли вы, как трудно властвовать над помыслами своими? Попробуйте сами.

Вон оно, значит, как... Вроде прочитал, вроде понял. Но всё никак не могу поверить. Как же это?.. Неужели и впрямь?!

* * *
А здесь, в городе, тоска еще зеленей. И небо в сухих седых лохмотьях. И деревья так нахально растопырились вдоль аллеи. И люди все чего-то мельтешат вокруг. Серьезные такие да надутые. Важные, знать. Еще бы, они по делу спешат. А я вот плетусь бог весть куда, да и нет мне дела ни до чего. Только щекочет где-то в животе какое-то тупое, упрямое раздражение.
Что это? Уперся прямо в двери больницы. Ведь домой же хотел. Зайти, что ль, теперь? У, неохота-то как... Может, не надо?
– Ну быстрее, мужчина. Чё встал-то?
Экая сердитая дама. Санитарка, небось. Видно, уж надо зайти.
Фу, опять эти белые, бесконечные коридоры. Холодные и тусклые, как переходы из одного мира в другой. Кое-где больные попадаются. Сидят в своем одиноком оцепенении. То ли спят, то ли думают, то ли пребывают где-то не здесь. А вот и нужная палата. Кому нужная? Что я могу ей сказать, чем утешить? Только бы не плакала.
Смотри-ка, даже рада видеть меня. А то я думал, что я ей тоже противен уж стал. Как всё-таки наивно-доверчивы женские любящие сердца. Ну, как самочувствие? Лучше? С чего бы это? Нашла, что ли, здесь себе какого-нибудь безрукого хромого? А хорошо бы...
– Знаешь, милый, сестра твоя ко мне сегодня заходила. Ну как какая? Двоюродная. Анна.
Меня так и передернуло. И комочек в груди задрожал часто-часто. Что ей здесь могло понадобиться? Ужель мало ей?.. Вот ненасытная...
– Вчера приехала откуда-то, я забыла, она говорила. Почему ты о ней никогда не рассказывал? Такая женщина милая... Молодая совсем, а в глазах столько... мудрости, что ли. Интересная, добрая.
Угу, добрая. Не видеть вовек бы такой доброты. Вот коварная.
– Правда, странная немного. Всё интересовалась, как здоровье, о тебе вскользь что-то спросила. Уж такая заботливая да болезная. Икону вот оставила. Помолиться меня с ней вместе заставила.
Что еще за икону? Господи! Да это ж та самая! Из храма пропала сразу, как написал ее. Богоматерь... Неужели я так писал?..
– Потом стала говорить, что я поправлюсь обязательно, а она за всё ответит. Я не совсем ее понимала. Она так горячо, чуть не в исступлении что-то мне шептала, плакала. Я было уж врача хотела звать. Но почему-то так жаль ее стало. И я тоже – в слезы. Мы обнялись и рыдали. Какая глупость, правда? Но так на душе хорошо становилось, так свободно, будто что-то грязное и тяжелое со слезами вытекало. По капле. Она всё за что-то прощения у меня просила. И плакала. И всё твердила про то, какая я хорошая и – как это она сказала? – светлая. Что как это здорово, что я так искренне, бескорыстно и, да, – самоотверженно люблю тебя. И что это одно нас и спасло... Да, она еще сказала, чтоб ты простил ее, помолился и икону поцеловал эту...
Я чувствую, что весь дрожу. Надо бы взять себя в руки. Но руки не слушаются и тянутся к иконе... А жена всё стрекочет что-то без умолку. Будто год ни с кем не говорила. А впрочем, так оно ведь и было... Просит что-то.
– Что?
– Воды подай, пожалуйста.
Не знаю, что в тот миг напало на меня. Только подкатило к горлу всё зло и неприязнь к ней, что сгрызали меня изнутри, и вырвалось раздраженное:
– Сама возьми.
Ой, что ж это я сказал? Прости, прости. Сейчас подам. Но женщина, сверкнув оскорбленным и решительным взором, упрямо и неумело сползает с постели. Подожди, куда? Но гнев, жажда мести заставляет ее напрячь все силы. Нечеловеческая боль, борьба искажает лицо. Видели ли вы женщину в подобный момент? При родах, например. Одно скажу – в каждой из них сила сокрыта всемогущая...

И ведь пошла-таки!.. Пошла! Господи!.. Тихо-тихо, держись... Падает мне на руки... Боже... Вот ведь оно... Сокровище мое. Единственное. Как же мог это я?.. Прости, прости меня, мой ангел...
Вот ведь она, женщина, какая. Всё стерпит, всё вынесет и всё сможет. Когда есть ради чего. А всегда есть. И одна лишь она это знает, потому как сама оное и создает. Каждая – волшебница... Каждая – ведьма...

(картинка из сети)

Не для впечатлительных и слабонервных

Очень странно мне всё это писать сейчас. Одновременно осознаю четкую необходимость сделать это, потому что дело оккультизма победоносно шествует по нашему миру, приобретая действительно катастрофические масштабы.

Часть первая

Все мы родом из детства

Очень странно мне всё это писать сейчас. Одновременно осознаю четкую необходимость сделать это, потому что дело оккультизма победоносно шествует по нашему миру, приобретая действительно катастрофические масштабы. И пусть говорить о своем собственном опыте столкновения с миром нематериальным стыдно (ведь как долго я болталась на крючке у дьявола!), страшно быть принятой за психически нездоровую, внутри постоянно что-то останавливает (ага, я даже знаю, что именно, видела воочию этих товарищей), но рассказывать об этом надо. Может быть, кто-нибудь задумается и повернет с гибельного пути.

С ужасом оглядываясь назад, я понимаю теперь, что вся моя жизнь складывалась как по нотам, одно цеплялось за другое, ни одно совпадение не было случайным, каждая мельчайшая деталь цеплялась за другую, и вместе они составляли единое целое. Не предрешенное, нет, ни в коем случае, но это была весьма тонкая и умелая манипуляция моей свободной волей, природным любопытством, тягой к знаниям и греховными наклонностями.

Итак, начну с самого-самого начала, с детства. Родилась я в маленьком областном городке, в семье совсем небогатой, и в возрасте 6 лет потеряла отца, так что мы с мамой оказались проживающими в общежитии коридорного типа. Долгими зимними вечерами мы, стайка ребятишек, любили играть в этих длинных, часто плохо освещенных коридорах, мальчишки пугали девочек, будто сейчас вызовут духов, страшными историями о том, будто кто-то уже их вызывал и в дальнейшем с этими детьми происходило нечто необыкновенно ужасное. Воспринималось все это легко, шуточно, представлялось простой забавой. А меня саму всегда тянуло к разного рода мистике, потустороннему, вызывало жгучий интерес, хотелось быть магически одаренной, особенной. Все это подогревалось тогда популярными мультфильмами, книжками о Гарри Поттере и мамиными гаданиями на картах, маленькими книжечками о заговорах, порчах и так далее. Это было начало 2000-х, этого добра развелось в изобилии. Когда мне было лет 10, мама вылечила спину у одного местного колдуна и едва ли не молилась на него после этого. Покрестились в православной церкви тоже по совету этого ведуна, якобы на маме грех, и его надо снять таким образом, а так, конечно, «попы ничего не умеют», колдуны-то от природы одаренные и всё в подобном духе. В общем, для нас, детей, это было обычное явление, «немного колдануть» (вроде – спросить маятник, ключ на веревке, когда мама вернется домой из магазина).

Дети начали потихоньку взрослеть. На тот момент мне было 11-12 лет, и из общежития мы с мамой успешно переместились в нормальное жилье, я сменила школу. В тот же период как бы случайно мне попала в руки первая книга серии о юной волшебнице, которой я в дальнейшем сильно увлеклась, и где белая магия противостоит темной (теперь-то много лет спустя я прекрасно осознала, что нет никакой белой магии, это лишь очередной бесовский обман!). На мое детское сознание также прекрасно легла разная художественная литература о волшебных приключениях, фэнтези. Крепло желание стать ведьмой, совершенно болезненное, развивалась настоящая страсть.

В новую школу вместе со мной поступила еще одна новенькая девочка, с которой мы сильно сдружились, вместе читали всю эту художественно-фэнтезийную литературу, часто менялись книгами, дисками и… начали свои магические опыты. Всё началось с того, что внезапно для себя я открыла влечение к противоположному полу. Это был шок, потрясение, первая любовь, которая открывает совершенно доселе незнакомые эмоции и целый огромный мир внутри тебя. И объект моей симпатии вроде как проявлял ответный интерес, но тут вмешалась истинно женская логика – приворожить, чтоб наверняка, чтобы уж точно никуда не делся. Сначала я ворожила сама, потом вместе с подругой. Результат был, но держался недолго. Того мальчика неожиданно стало сильно ко мне тянуть, но совершенно ненормальным образом: он проявлял агрессию, начал сильно унижать меня, подстрекал к этому одноклассников. Я страдала и снова прибегала к магии. Естественно, проблема от этого только усугублялась. Параллельно я гадала на картах, пасьянсах, впала в сильную зависимость. Если карты говорили что-то плохое, раскладывала заново, мучилась от мыслей о предсказанных грядущих бедах и потрясениях. Депрессивные состояния на фоне происходящей травли в школе (которая росла и крепла день ото дня) усиливались. Та девочка, с которой я общалась, постепенно стала центром моей вселенной, заимела сильное влияние. Вместе мы начали слушать разные рок-группы, как-то незаметно для себя скатывались в негатив, носили черную одежду. Загорелись каждая своим очень сильным желанием, которое непременно надо осуществить любой ценой. А как это сделать? Конечно же, призвать Люцифера.

«Нам открывались видения, где наши заветные желания уже исполнены, мы вселяли в себя бесов прямым желанием общения с ними»

И вот мы, два подростка, сидим перед зеркалом со свечой, вглядываясь с невероятным любопытством, кто же явится на зов. Но смелости не хватило: меня начали активно душить за горло, появилась сильная боль в голове, как бы изнутри и снаружи, ритуал пришлось прервать. Нас это не остановило, распечатали на принтере договор о продаже души дьяволу и в лучших черномагических традициях (в кино же показывают) проткнули палец до крови и «подписали». В этот период активно шло общение с миром бесовским. Нам открывались видения, где наши заветные желания уже исполнены, мы вселяли в себя бесов прямым желанием общения с ними, то есть стало скучно или просто интересно поболтать, призвали мысленно демона – и действительно появлялось внутри ощущение чужой воли, чьего-то присутствия, кто начинает говорить от твоего лица, посылает видения. Это не как у медиумов, когда человек ничего не помнит после сеанса, нет. Здесь ты полностью в своем уме и здравии, но в то же время попускаешь для беса место в твоем теле, возникает ложное ощущение, будто всё это совершенно безопасно и полностью под твоим контролем. Раз – призвал, надоело – попрощался. Очень нравилось это ощущение власти над потусторонним миром, гордыня цвела буйным цветом.

В тот же период я начала писать рассказы, продиктованные бесами (увлечение литературой перешло в увлечение авторством, писала свою книгу в стиле фэнтези). Это когда ты просто отпускаешь руки, и они сами печатают, сознание заполняется этой невидимой силой, возникает состояние легкого транса. Потом сам удивляешься, что ты это написал. Рассказы эти были все сплошь на тему безответной любви, а вернее – нездоровой страсти, зависимости, которая не созидает, а губит и сжигает душу человека. Это вообще была основная тема моего внутреннего состояния на тот период, с мальчиками не складывалось (ну как же, все одноклассницы имеют уже парней, а я нет?!), в классе продолжали активно травить, и эти рассказы добавляли оттенок трагического героизма в мою душу, стали своеобразным наркотиком. В общем, сплошные страдания внутри и снаружи. Тот мальчик, которого я привораживала, старался активнее всех. Общение с бесами становилось всё плотнее, они приходили перед сном постоянно, наваливались со своими видениями, которые я смотрела взахлеб. Они говорили, что я стану знаменитой, богатой и вообще всё-всё будет замечательно в моей жизни. Между тем реальность становилась совершенно невыносимой, каждый день был сплошными слезами.

К десятому классу (15-16 лет) состояние изгоя стало для меня в общем-то привычным, ненависть ко всему сущему подкатывала к горлу, особенно к обидчикам. Та моя «подруга» перешла на сторону большинства на тот период. Колдовать я не переставала, никак не связывая происходившее в жизни со своими «увлечениями», читала заговоры на людскую симпатию, чтобы не обижали, на разные желания, обвешивалась амулетами, даже попыталась навести порчу на одну девочку, в приступе гнева от ее высказываний в свой адрес. Как бы случайно мне выпало в школьной постановке сыграть одного из чертей, а между тем я давно уже представляла себя служащей бесовского воинства. Мне даже показывали видения, будто после смерти меня ожидает личный кабинет в аду, красивые рога и крылья в лучших традициях популярных фильмов о демонах (не смейтесь, я реально в это верила! Мне показывали ад как своеобразный офис, только со своей спецификой).

В последнем классе я уже сильно абстрагировалась от происходящего, перейдя в область дополнительных к школьным занятиям и жила в основном ими. Кружок по гитаре, пыталась заниматься вокалом, писала стихи и песни, рисовала. Везде, ну просто везде меня ждали неприятности, всё рушилось, не успев начаться, что невероятно меня расстраивало, поскольку творческая энергия никак не могла найти достойного применения. Сильно начало портиться здоровье, еще в 13-14 лет. Как раз когда мои магические опыты набрали активность, причем упор моих заболеваний делался на внешность: тяжелая угревая сыпь, жирная себорея на голове (это когда волосы превращаются в один склеенный ком у корней, совершенно не промываясь), короче, выглядела я жутко. Конечно же, это усиливало отторжение мира к моей персоне и загоняло меня в глубочайшую депрессию. Я замкнулась, жила только книгами и походами в кружки, в 11 классе полностью сосредоточившись на подготовке к экзаменам и поступлению в вуз.

В университет я поступила, и почему-то именно в тот самый, куда поступила и моя школьная «подруга», да не куда-нибудь, а в соседние группы, причем с моей стороны это произошло совершенно спонтанно, будто кто-то за руку потянул. Мы виделись на лекциях, но не общались. Она словно служила для меня постоянным напоминанием о всем моем магическом прошлом, фиксируя внимание. Я часто возвращалась мыслями в тот период, переигрывала ситуации, гадала о причинах нашей прерванной дружбы, перечитывала рассказы от бесов.

Меж тем новая студенческая жизнь, начавшись вроде бы неплохо, постепенно скатилась к новой волне отчаяния. Места в общежитии не досталось, приходилось ездить из области в город каждый день, а это 1 час 45 минут в один конец. Здоровье постепенно становилось все хуже, болел желудок, общий упадок сил и иммунитета. К тому моменту я уже давно сидела на гормональных препаратах (с 15 лет), которые сдерживали проявление моих жутких кожных проблем, что на юном организме тоже сказывалось не самым лучшим образом. Лезли волосы, цеплялись инфекции, воспалялись внутренние органы. К концу первого курса я уже еле шевелилась, постоянно истерила и плакала от усталости и болезней, мысли о суициде, посещавшие еще в школе, крепли с каждым днем, внутренний голос настойчиво шептал, будто это наилучший путь прекратить страдания и боль. Второй курс принес некоторые облегчения, каким-то чудом удалось получить место в общежитии, езда прекратилась. Но здоровье продолжало ползти вниз, я сидела на гормонах и антибиотиках, глотая таблетки порой горстями. Пыталась снова заняться творчеством, но всё валилось из рук, попадала не в те места и не к тем людям. К третьему курсу перестали помогать гормональные препараты, начало снова сыпать, с волосами происходило что-то странное, они стали одновременно жирные у корней и единым сухим колтуном по всей длине, их приходилось буквально раздирать, часто эти колтуны целиком оставались в руках. На тот момент я уже не вылезала из больниц, обошла всех возможных врачей в частных клиниках и бесплатных. Конечно же, никто не мог понять, что же со мною происходит, огромное количество анализов вообще не показывало особых патологий.

Тут мы с мамой решили, что, наверное, болезни мои неестественного происхождения и решили попробовать снять порчу у того самого колдуна, по чьему совету когда-то крестились. Ведун порчу подтвердил, всё снял, и мы с легким сердцем решили, что всё, теперь-то уж точно всё наладится, еще и радовались, мол, вовремя обратились, порча-то на смерть была! Ничего у меня после этого не наладилось, через полгода мы вернулись, колдун сказал, что проглядел проклятье аж до 7 колена, снял и его. И снова ничего особо не поменялось, хотя было ощущение, будто стало легче. Где-то в этот период мы с мамой предприняли робкую попытку сходить в церковь и поставить свечку за здравие, но на этом всё и закончилось. Третий курс я так и не окончила, угодила в больницу с многочисленными воспалениями внутренних органов, сессию не сдала и отправилась снова на третий курс.

Третий курс-дубль 2 шел уже легче, мне купили квартиру в городе, но и тут меня поджидал потусторонний сюрприз. Место в общежитии я продолжала за собой сохранять, поскольку не могла преодолеть страха темноты – жутко, просто до истерики боялась ночевать одна. Когда оставалась в этой квартире, в особенности с наступлением темноты, но и днем тоже, было явственное ощущение чьего-то присутствия, абсолютно не дружественного. Сами двигались предметы, включался-выключался свет, уснуть не давали, я чувствовала прикосновения и ревела, даже умоляла в пустоту оставить меня в покое. Рассказала об этом маме, было предположено наличие домового. В интернете прочитала: чтобы не трогал домовой, его надо кормить молоком, задабривать. Начала я оставлять блюдечко с молоком – вроде стало потише. Через какое-то время в очередной раз покормить забыла, в итоге утром обнаружила круги молока по всей кухне, в холодильнике все предметы идеально ровно обведены молоком по контуру (даже фотографии сохранились этого шедевра).

Тут надо оговориться, что несмотря на всю мою вселенскую глупость, Господь меня никогда не оставлял, всегда приходила какая-то поддержка откуда ни возьмись, люди давали нужные советы, что помогало мне просто физически выжить. Опять же денег в семье хватало на мое постоянное дорогостоящее лечение и обследования, обучение, покупка квартиры опять же, которая в дальнейшем окажется моим спасительным кругом в этой жизни.

Часть вторая

Гомеопатия и прочая эзотерика

Перепробовав огромное количество средств официальной медицины, трав и народных методов и во всем этом разочаровавшись, я наткнулась в интернете на гомеопатию. Ага, вот тут-то мне точно помогут! Гомеопатия (конечно же, именно классическая, все остальные гомеопатии – это подделка и шарлатанство, пишут специалисты) позиционируется как наука, которую никто просто не в состоянии доказать, приборы несовершенные, официальная наука закостенела, медицина – это сплошной бизнес и все такое. Попав в 20 лет первый раз на прием к гомеопату, я была очарована. После равнодушных, вечно раздраженных врачей в обычных больницах, где клиенту отводится минут 10-15, здесь первый прием длится почти 4 часа, последующие час-полтора. В стиле дружеской беседы обо всем на свете собирается информация о больном, всех-всех его многочисленных симптомах, перенесенных за всю жизнь заболеваниях, чем болеют ближайшие родственники. Плюс сама личность врача внушила огромное доверие и симпатию как к специалисту. Началось моя гомеопатическая эпопея.

К магии я не возвращалась в тот период, только продолжала вяло на Новый год загадывать желания, читать гороскопы, иногда немного гадать. Но тут снова случайным образом мне попадают в руки книги по одной оккультной методике, которая меня чрезвычайно увлекла, сначала я их просто читала, не практикуя, но начала практиковать моя мама и с этого начался последующей крах нашей жизни. Гомеопатия же работала, постепенно вроде как возвращая меня к жизни, как тогда казалось. Через год более-менее нормализовался иммунитет, я слезла с гормональных препаратов и вообще всех таблеток, хотя так называемые гомеопатические обострения переживала ну очень тяжело. Основной принцип гомеопатии – вытолкнуть болезнь наружу, то есть на кожу и слизистые, на менее важные органы согласно прописанной иерархии. Моя и без того больная кожа буквально сошла с ума, но я мужественно терпела во имя здоровья, поскольку видела пользу от лечения.

Для тех, кто считает, что гомеопатия – это плацебо, мой ответ прост. Нет, это не плацебо. В сумме я лечилась ею с перерывами целых 5 лет, препарат принимается однократно и смотрится его дальнейшее воздействие на организм, месяца 2-3 в среднем. Перво-наперво должно прибавиться энергии, жизненной силы (это основной критерий того, что препарат действительно подходит), улучшается эмоционально-духовная сфера. Если препарат подобран неверно, внезапно наваливается черная депрессия, ход болезни обращается внутрь, а не наружу, как должно, может перескочить с менее важных органов на более важные (то есть, например, лечишься от желудочно-кишечного заболевания и вместо кожных обострений пошло на сердце, легкие, голова заболела) – это признак того, что препарат нужно срочно менять, с плацебо такое испытать невозможно. К тому же на тот момент у меня была уже некоторым образом сожжена энергетическая оболочка, и гомеопатические гранулы воздействовали на меня даже без приема внутрь, лежа в сумке. Это сложно описать, словно упругие энергетические волны бьют по коже, проходя тело насквозь, больше всего здесь подходит слово «излучение». Я вообще отличалась повышенной чувствительностью с подобного рода воздействиям, поэтому прочно уверилась в эффективности того вида медицины, к которому прибегла.

Вернемся к той оккультной методике. После прочтения этой книги моя мама ушла от мужа, который нас обеспечивал, жили мы в тот период в моей квартире на «остатки роскоши», оставшиеся деньги на счету и донашивали одежду, которая имелась. Я ушла из института одновременно из-за стойкой неприязни к выбранной специальности и по финансовым причинам. В дальнейшем мама вышла замуж за другого мужчину, продала свою квартиру в области и купила здесь, на окраине города, оформив на своего избранника половину собственности под честное слово. Ловушка захлопнулась. Я сначала долго не хотела жить с ними, но здоровье снова стало давить, гомеопатические обострения были тяжелые, затяжные, кожные заболевания прогрессировали и вгоняли в совершенно аморфное состояние, я практически не выходила из дома, жизненной силы совершенно не было, чтобы хоть как-то обеспечивать себя. В конце концов было принято решение переехать к маме с ее новым мужем, благо место позволяло, а квартиру сдавать. Со стороны, на словах кажется неплохо, но вот на деле… Переместившись к ним, я обнаружила, что жизнь в этом доме крутится вокруг алкоголя, чем моя мама никогда не страдала, это было большим шоком. Каждое возлияние сопровождалось жуткой руганью. Здоровье постепенно вновь начало портиться в течение этих лет, я приходила к гомеопату, он говорил, мол, препараты плохо действуют из-за тяжелой психологической обстановки дома, с чем я была полностью согласна и продолжала ждать чудесного исцеления.

В первый год лечения гомеопатией я стала замечать за собой странные вещи. Это были первые звоночки, которые я упорно игнорировала. Началась ненормальная чувствительность к полнолунию. То, что при полной луне 3 дня словно кто-то перекрывает кислород, все болезни необыкновенно обостряются и начинают притягиваться как магнитом различные неприятности вплоть до того, что невозможно выйти из дома, я заметила не сразу. Когда заметила, списала всё на свои экстрасенсорные способности, в которые свято верила. Аналогичными симптомами сопровождались и гомеопатические обострения, а это где-то месяц-два после приема препарата с волнообразной периодичностью. Это я списывала на энергетическую нестабильность, мол, болезнь выходит, аура от этого страдает, вот неприятности и притягиваются. Сыграло роль мое магическое мышление, постоянно читаемые статьи по эзотерике, энергетике и прочему. Постепенно, как я уже говорила, иммунитет более-менее наладился, но проблема начала смещаться в другое русло. Перестал болеть желудок, начал болеть и все сильнее обостряться желчный пузырь. Это списывалось на мою наследственность, в гомеопатии есть теория миазмов, когда могут внезапно проявиться наследственные заболевания, и их тоже надо переждать, сами постепенно пройдут и все наладится. Окей, ждем. Самое смешное, что при этих самых обострениях, которые так нормальны в гомеопатии и при которых почему-то притягиваются в жизнь неприятности, помогала молитва «Отче наш». Боль в физическом теле не уходила, но неприятности сразу отступали! Это я обнаружила совершенно случайно, еще доучиваясь в университете, но не придавала никакого значения, поскольку воспринимала православие как очередную энергетическую практику и повторяла молитву бездумно, просто потому что помогает. Ведь мир есть энергия, все религии говорят об одном и том же, только разными словами – так мне представлялось на тот период. Я даже придумала для этих действий термин «структуризация энергетики».

В 23 года я плотно начала практиковать ту оккультную методику, чтобы хоть как-то поправить плачевную ситуацию дома и с организмом. В то же время выходили новые книги автора, полные разных эзотерических советов по оздоровлению, что невероятно меня захватило. Это были времена обширной энергетической практики, я занималась визуализацией, энергетической гимнастикой, заряжала воду, в общем, занималась снова все той же магией, только упакованной в красивую цветную обертку «науки», «тайных знаний». Купила 3 специальные пластины для работы с энергетикой – это такие небольшие пластиковые штучки с металлом внутри, на который прописаны энергоканалы. Ими я тоже очень активно пользовалась целое лето и они вызывали просто невероятные доселе обострения. Но ведь необходимое целительное обострение, очистка организма, надо терпеть, как говорили производители в интернете. А поскольку к гомеопатическим обострениям я на тот период привыкла и воспринимала как норму, якобы без этого невозможно очиститься и исцелиться, то и терпела. Каждое утро делала «прокачки» энергетических центров, пила заряженную воду, носила с собой. Хватило меня месяца на три (всё лето), поскольку на мою и без того сожженную душу все это действовало губительно, я чувствовала, что вымоталась, и вернулась к гомеопатии в сентябре.

«Мне снилась моя бабушка в образе разных чудовищ, которые упорно пытались меня убить всевозможными способами»

Именно с сентября тогда стали снится совершенно жуткие сны. Мне снилась моя бабушка в образе разных чудовищ, которые упорно пытались меня убить всевозможными способами. Тем же летом с этой самой бабушкой у меня произошел небольшой конфликт, касающийся финансов, и конечно же, я подумала, что она ведьма, колдует на меня и хочет сжить со свету. Первое время были попытки списать всё на банальные нервы, психическое потрясение, но с течением нескольких месяцев зимы, когда сны упорно не прекращались, уверенность в магическом воздействии постепенно крепла, и весной я уже приняла попытку поехать к старому знакомому колдуну в родной город.

Всё это время снова спасала молитва «Отче наш». Каким-то неведомым образом я начинала читать ее прямо во сне при нападениях чудовищ, и всё прекращалось, либо просто кричала: «Господи, помоги!», – при том, что и креста давно не носила, и вообще имела такую невероятную оккультную кашу в голове… Но душа, видимо, инстинктивно потянулась к настоящему Свету, к Жизни, чего мозг упорно не хотел принимать.

Приехав к колдуну, я обнаружила, что его недавно не стало, и расстроилась. Всё лето думала, где найти по-настоящему сильного мага, который освободит меня от чар злой бабушки-ведьмы. Здоровье к тому моменту уже дышало на ладан, я сидела на чрезвычайно строгой диете, температура тела постоянно держалась на уровне 35 градусов, давление 80/50, появилась ненормальная чувствительность буквально ко всему: травы, витамины, специи, любые мало-мальски химические добавки в пище, любые сильные запахи. Практически на всё организм реагировал одинаково – начиналось удушье и самое настоящее отравление. От запаха. Как будто я приняла это вещество внутрь. Надо ли говорить, как я себя чувствовала в общественном транспорте, где все набрызганы духами, пахнут химическим порошком, бензином и прочим? Дома пришлось установить строжайшее табу на бытовую химию, клей, лаки для ногтей, лосьоны и духи, перечислять можно долго. Ограничения, разумеется, были введены для домочадцев – сама я этим уже давно не пользовалась по причине все той же чувствительности, которую я связывала с развитием своих экстрасенсорных способностей. Гордыня слепит, это да. Каждое полнолуние превратилось в приключение, я просто не могла выйти из дома – настолько наваливалось тяжелое, гнетущее состояние упадка сил, всё внутри болело.

И вот, в конце того лета маме на работе посоветовали целительницу, которая ну очень сильная, помогла в серьезных трудностях ее коллеге. Поехали мы к этой целительнице, та подтвердила порчу и указала на пожилую женщину, которая пожелала мне смерти, поставила защиту, чтобы впредь никто заколдовать не смог. Подозрения будто бы подтвердились, я совершенно уверилась в своих догадках и долго не могла свыкнуться с мыслью, что родная бабушка могла так со мной поступить. Начала везде видеть врагов и завистников, которые готовы обречь на смерть по любому поводу. На период где-то полгода действительно стало полегче, но ненамного, ожидался результат гораздо лучше. Почти сразу после снятия снова стали посещать сновидения с бабулей в главной роли, я списала это на несовершенство магической защиты и пыталась защищаться сама. Молилась Богу о защите, но молилась согласно своим понятиям, чтобы защитили меня от злой ведьмы.

Тут надо еще отметить, что тем самым летом, когда вновь снимали порчу, мне пришла мысль, что тот самый договор о продаже души дьяволу вроде как не отменен. Этот факт привел меня в ужас и навел на мысль, а не он ли является причиной всех моих бед? И вот, от руки я написала второй «документ», где написала, что душа моя принадлежит не дьяволу, а Господу. Сейчас смешно вспоминать, но тогда я реально перепугалась, совсем не зная, что еще тут можно сделать. Хотя по сути снова обратилась к Врагу рода человеческого.

Бог давал тогда подсказки. В то лето я начала «чистить квартиру от негатива», то есть бегать по дому со свечкой и святой водой, сжигая накопившуюся плохую энергию, а уж ее-то в нашем доме хватало при постоянных скандалах и винопитии. Начитавшись в интернете советов по усилению изгнания плохой энергии, поставила как-то запись колокольного звона в церкви и не стала выключать, оставила послушать, что там дальше включится. Включился акафист Богородице, запись церковной службы минут на 45. Для меня тогда стало настоящим открытием, насколько это красиво, насколько приятно слушать, что чувство света возникает в душе. Но уже через пару часов после прослушивания стало настолько плохо, что не описать словами. Звон в голове, дикая боль, словно по ней хорошенько треснули, прочие заболевания тоже обострились. Святую воду я тоже не переносила по этим же причинам, стояла она в прихожей, в самом дальнем углу и доставалась только для пресловутых «чисток». Из всего был сделан вывод, что православие является той энергетической практикой, которая мне просто не подходит, и я стала избегать любого взаимодействия с ним по причине банальной физической боли, которую не могла вынести.

Вернемся к расторжению договора с сатаной. Я тогда сильно просила Бога мне помочь, потому как совсем потерялась в этой жизни. Финансовая ситуация тоже постепенно ухудшалась, мамин новый муж начал откровенно выживать нас из дома, пользуясь своими правами собственности, которые оспорить в общем-то было невозможно, ведь отдана половина квартиры была еще до брака. И тут словно тихий голосок прозвучал в голове: «Проси прощения», – очень настойчивый. Я не поняла, у кого и за что, восприняла все по-своему и просто каждый день стала вспоминать всех-всех людей, которых когда-либо обидела, перед сном вспоминала, прокапывала всю свою жизнь, прощала сама и просила прощения за всё, что только могла припомнить, от всего сердца. Но до окончания моих мытарств оставалось еще полтора года.

В конце того года скандалы дома стали выливаться во что-то страшное, мы с мамой подали в суд на ее мужа, хотели попытаться вернуть назад половину квартиры, и с января началась настоящая война в масштабах отдельно взятой жилплощади, с постоянным издевательствами, алкоголем и вызовом полиции. В конце января мама не выдержала и предприняла попытку суицида, но с Божьей помощью все обошлось. Весна-лето прошли стабильно враждебно, суд мы проиграли и в общем-то на этом прекратили барахтаться. Я продолжала потихоньку ходить к гомеопату и уповать на чудо нетрадиционной медицины, хотя непрекращающиеся обострения серьезно смущали. Но тогда мне было вообще не до этого, при таких делах в собственном доме.

Творческая энергия на тот момент давно иссякла, и жила я как зомби, с парализованной волей и отсутствием хоть какого-то интереса к жизни.

Да, еще был случай, когда зимой я искала икону Богородицы «Неувядаемый Цвет» (поскольку видела помощь Матроны: действительно являлись чудеса, когда я к ней обращалась, что ну никак не могло быть связано с совпадениями, ей же я молилась, когда мама лежала в больнице). А «Неувядаемый Цвет» – именно потому, что мое оккультное сознание искренне полагало, что если я явственно на глазах буквально увядаю, то именно такой иконе надо молиться. И тут в церковной лавочке, куда я ходила за свечами для «очистки» квартиры, мне продали икону с частицей Святой Земли, с родины Девы Марии. Мне это необыкновенно понравилось, и чтобы усилить воздействие, я положила ее на ночь под подушку. Что там началось! Думала, умру в ту ночь. Меня и душили во сне, и какие-то совершенно жуткие кровавые видения были, просыпалась каждый час. Наутро из десен хлынула кровь, под глазами глубокая синева, вид изможденный, голова разрывалась от боли. Точь-в-точь как тогда, после прослушивания записи церковной службы. При этом в груди наоборот била какая-то живая энергия, Радость с заглавной буквы. Это снова повергло меня в недоумение – как же так? Центр в голове болит (мягко сказано!), а в груди всё необыкновенно прекрасно? Но после второй ночи эксперименты пришлось прекратить, поскольку боль была просто невыносимая.

Еще в течение периода моих «чисток от негатива после каждой такой процедуры становилось необыкновенно плохо, до следующего дня энергии не было совсем. Это было классифицировано как необыкновенное количество негатива в квартире, который на меня «налипал», что-то вроде побочного эффекта и неизбежного зла. И однажды так совпало, что я в тот же день поехала в местный приход за новой порцией свечей для магической процедуры (я тогда полагала, что ритуал этот исключительно православный!) и постояла у иконы Божией Матери Казанской, попросив поддержки и здоровья. В тот день плохо не было совсем, даже наоборот. После этого раз в месяц, когда становилось в душе совсем тягостно, я ездила «заряжаться» от этой иконы, продолжая воспринимать мир через призму своего искаженного оккультного сознания.

Часть третья

Бесы собственной персоной

Итак, пришло лето того памятного года. В июле первый раз пришло НЕЧТО. Сначала я даже не поняла, что со мной произошло, поскольку это случилось на стыке сна и яви, просто словно что-то подняло меня в воздух немного и начало обдувать сильным ветром со всех сторон, ледяным и ужасным, совершенно нефизической природы. Душе это причиняло такие мучения, что даже сравнить не с чем, нет земных слов и аналогов, чтобы это описать. И как-то само собой всё внезапно прекратилось.

Спала я и до этого плохо: стабильно посещавшие кошмары плюс какой-то странный ночной голод полностью сбили мой ритм жизни. И засыпала я исключительно плотно прижавшись спиной к стенке, скрестив руки и ноги, долго не могла уснуть. Как обычно, всё это было списано на стрессы, плохую психологическую обстановку дома.

Появившись один раз, ночное страхование стало приходить вновь, сначала 2-3 раза в неделю, на протяжении всей осени уже являлось чаще, к декабрю того же года эта штука являлась постоянно. Защищалась я снова чтением «Отче наш» прямо во сне, просила Бога о помощи, наяву молилась святой Матроне. Помимо ледяного ветра, демон являлся в виде кошки, которая запрыгивала на кровать (я ее не видела, боялась открыть глаза), меня кусали за спину, причем очень больно, во сне швыряли о стену так, что дух выбивало, постоянно тряслась кровать, но не так, конечно, чтобы это было слышно в соседней комнате, просто мелкая вибрация. Этим «ветром ужаса» из меня едва не выдули живьем душу.

Однажды ночью я проснулась с какой-то странной четкой мыслью «тут кто-то есть» и увидела совсем смутную черную тень в ногах, которая смотрела на меня! Именно смотрела, осмысленно и с невероятной злобой. Увидев это, я сразу же отключилась обратно и только наутро вспомнила о произошедшем, осознав всё сполна. Это было мое открытие. Зло – это никакая не абстрактная энергия, это разумная и хорошо организованная сила, которая живет своей жизнью и имеет в отношение людей вполне конкретные цели.

Где-то с лета по декабрь с моим телом происходили страшные метаморфозы. К тому моменту я давно уже лишилась большей части волос, осталась лишь коротенькая стрижка под мальчика, волосы стали сухие, жидкие, с себореей у корней. Кожа лица шелушилась так, что смотреть было невозможно. Суставы трещали, болели, особенно по правой стороне. В течение этого полугода тело совсем иссохло изнутри, мучила постоянная жажда, я постарела. В один момент просто вся кожа высохла и сморщилась, истончилась, как у старухи, изменилась сама ее структура, местами она просто рвалась до крови, на теле появлялись участки, похожие на ожоги! За какие-то полгода из меня выпили всю молодость. Конечности, и до того всегда холодные, на морозе стали мертветь, было больно сгибать и разгибать пальцы, стали отходить ногти от пальцев.

«И тут, представив себя с заговоренным ведьмой крестом на груди, меня словно по голове огрело. У меня же есть свой нормальный православный крест!»

В декабре, когда я особенно сильно взмолилась к Небу, буквально на следующий день, одна знакомая посоветовала мне бабушку, разговор о которой зашел случайно. Якобы бабушка очень сильная, лечит исключительно молитвами и всё такое. Нисколько не раздумывая, я вместе с мамой поехала к этой целительнице – снимать в очередной раз страшное родовое проклятье. Надо сказать, что народа у бабушки было много, каждый день очереди с утра. В конце курса снятия, который длился три дня подряд, я спросила эту бабушку, чем же защищаться от этого ужаса. Она мне ответила: «Купи в церкви самый дешевый крестик, я его тебе заговорю, и всё прекрасно будет». И тут, представив себя с заговоренным ведьмой крестом на груди, меня словно по голове огрело. У меня же есть свой нормальный православный крест! Приехав домой, я надела этот крест, стала пить святую воду и протирать всё тело, совершенно копируя ведьмин рецепт «пить и умываться» (эти слова засели в голове). Тут меня ждало очередное открытие, которое стало ключом ко спасению.

Года за два с половиной до этого я стала ощущать на голове некую «шапку» энергетического характера, еще когда занималась «прокачками» энергетических центров, но объясняла это для себя повышенной чувствительностью. После начала курса святой воды с ношением креста эта «шапка» зашевелилась! Ощущение, будто множество змей-щупалец из твоей головы летают, шипят и терзают тебя болью, обвивают шею и заставляют снять крест. Стоило прикоснуться святой воде к макушке, как боль становилась совершенно дикой, читала молитвы Кресту Животворящему и Псалом 90 – вернее, пыталась это делать. Стоило снять крест буквально на полчаса, как мучения мгновенно прекращались. Практически без сознания я провела те 10 дней, лежа пластом встретила 1 января 2018 года и, немножко выдохнув, 3-го числа буквально поползла, еле живая, на первую в жизни исповедь.

Надо сказать, решимости у меня было немного, постоянно отвлекали мысли подождать, сделать это попозже, в другой день, наваливалась усталость, сомнения. Но каким-то чудом мне удалось всё преодолеть. Обливая слезами Евангелие, я рассказала батюшке очень кратко свои магические приключения и о преследующей меня нечисти. Вопреки моим страхам, выслушали меня очень тепло и с пониманием, никто не упрекнул. Хотя сама я искренне считала, что не мешало бы настучать как следует по макушке за такие проделки. Священник дал мне маленький молитвослов, где отметил молитвы от бесов, и в обязательном порядке посоветовал собороваться на следующий день и вообще почаще ходить в храм.

Ночь перед соборованием стала очередным кошмаром, бесы совершенно не хотели меня туда пускать, внутри всё крутило-вертело, жгло, внутренние органы болели, голову сжимала неведомая сила. После двух часов рваного сна, еле переставляя ноги, я отправилась на соборование. Не знаю, как умудрилась вообще туда доехать и отстоять 2 часа, умоляла Бога дать мне сил пережить всё это.

Наслушавшись историй о злых бабулях в церквях, я шла туда с ожиданием не самой приятной компании. В самом деле, собрались в основном бабушки, но тут мои стереотипы вновь обрушились, как карточный домик. Все адекватные, спокойные, никто и слова плохого не сказал, хотя в голове вертелись мысли: «Что ты тут вообще делаешь, давай уйдем!». Сразу после соборования мне реально стало легче, первый раз за все эти долгие годы! Маленький, но такой теплый и настоящий свет открылся в душе. Этой же ночью демон, трясший кровать и пытавшийся выдуть живьем душу, больше не смог ко мне приблизиться, я просыпалась с колотящимся сердцем посреди ночи, поскольку чувствовала его рядом, где-то в метре от кровати, эдакая волна нечеловеческой ненависти в воздухе. Через неделю его не стало вовсе, той грозной силы, которая истязала меня целых полгода и перед которой так трепетала душа.

Проспав почти беспробудно целую неделю после этого, я начала регулярно ходить в храм. Начался этап борьбы, которую я понятия не имела как вести. Глотала информацию о православии в интернете буквально тоннами, читала всё, до чего могла дотянуться, и постепенно в голове начала складываться картина. Невозможно описать ощущения, когда вот так, в один момент, твой мир полностью рушится, мир, который ещё вчера был таким знакомым, стройным, понятным. Когда ты внезапно осознаешь, что ничего не знал о нём на самом деле, и необходимо срочно восполнять знания, которые люди верующие и воцерквленные аккуратно утрамбовывали в голове на протяжении жизни.

Но не следует полагать, что бесы прямо так сразу меня и отпустили – вовсе нет. Те неведомые щупальца на голове продолжали день и ночь терзать меня, выматывали, не давали спать, в 4 утра мозг отрубался уже просто от усталости. При нападениях вставала, читала акафисты Матроне, Михаилу Архангелу, Ангелу-Хранителю. Демоническая сила пыталась подточить веру – молилась апостолу Фоме помочь преодолеть неверие. Надо сказать, что вообще каждое взаимодействие с православной святыней давалось через борьбу со страхом и болью. То есть выпьешь воды – демон накажет, будет показывать кошмары, душить, сжимать голову так, что, кажется, будто кости вот-вот разойдутся, прочитаешь молитву Кресту Животворящему – то же самое, и так постоянно. Даже крестик я далеко не сразу смогла начать носить, только когда начала регулярно причащаться и исповедоваться.

«Вот так аккуратно, постепенно я отвоевывала свою свободу»

Вообще, конечно, по церковному уставу ведьм причащать не положено, но по сути я никогда не была православной, да и просто физически не выжила бы. После первого Причастия демона на голове словно огрели чем-то: если до этого шевелился он весьма активно, то тут был как бы парализован, лишь вяло подрагивал щупальцами, и в голове звенело пару дней. Потом снова начались мучения: начинаешь собираться на службу – и тут через твое тело просовывается щупальце и скручивает живот так, что искры из глаз, впивается в позвоночник. Постепенно я становилась всё решительнее. В одну из ночей при очередном бесовском нападении встала, надела крест и сказала себе, что пусть хоть насмерть задушит – не сниму. Где-то недели две помучив, страхование постепенно сошло на нет. Стала регулярно пить святую воду, читать утреннее и вечернее правило (кстати, на молитве первое время одолевала такая зевота, что челюсть выворачивало). Всё это происходило в течении двух месяцев. Вот так аккуратно, постепенно я отвоевывала свою свободу, исповедовалась за всю свою жизнь (это вообще отдельная песня: узреть разом ВСЕ свои грехи – не самая приятная вещь), а в марте уже прошла чин отречения от оккультизма и присоединения к Православию. С каждым новым Причастием сил становилось больше, ушла дикая жажда, разные мелкие недочеты: перестали белеть и отходить от пальцев ногти, пропали боли в желчном пузыре, сон постепенно восстанавливался, кошмары стали уходить, я перестала вжиматься в стену спиной для того чтобы уснуть, даже домашняя обстановка стала спокойнее в разы. Самое главное – это внутреннее состояние. Я вдруг поняла, насколько за эти годы закостенела в тоске, депрессии, безысходности, полнейшей апатии, и на контрасте ощутила Жизнь во всей ее полноте, какое-то умиротворение.

Прежде православие представлялось для меня чем-то далеким и чуждым, несовременным. Вот есть церковь, такой домик с крестом, где обитают насквозь продажные священники, организовавшие бизнес на потребности граждан в духовной пище, туда ходят бабушки, которым на пенсии скучно, и незанятые домохозяйки. Насколько же я ошибалась! В храме реально чувствуешь себя дома, ощущаешь присутствие могучей, бесконечно доброй и любящей силы. Я наконец-то обрела ответы на большую часть своих вопросов, остальное еще предстоит прочитать, понять и разложить по полочкам. На сегодняшний момент даже не заложено фундамента, я лишь похватала по верхушкам самое необходимое из той поистине невероятной бездны знаний, которая передо мною разверзлась.

Описывая всё это, сама удивляюсь, как можно было ходить столько времени вокруг да около, вот честно. Господь мне настолько очевидные намеки давал, только огромную красную стрелку оставалось нарисовать над храмом. До сих пор не могу поверить, что всё закончилось. Осталось только понести заслуженную епитимию в виде змея-демона, по сей день вросшего в мое тело в буквальном смысле слова. Сразу приходит на ум строчка из вечернего правила «изми мя от уст пагубного змия, зияющаго пожрети мя и свести во ад жива». Вот, это оно и есть. Самое сложное – перестать бояться. Боишься – значит не веришь в Божью помощь, что Господь тебя любит и делает всё для твоего блага, поворачивая даже очевидное зло в добро. Необходимо постоянно напоминать себе, что даже если сейчас плохо, значит, так надо, ведь Бог желает исключительно блага, пытается спасти одним Ему ведомым образом. Ведь если лежишь на операционном столе в руках опытного хирурга, то вскакивать и пытаться с воплями поправить действия врача – однозначно плохая идея. Мы привыкли надеяться на себя, на свои жалкие человеческие силы и знания, упорно игнорируя голос совести и своего Творца. Разные оккультные учения пропагандируют стать полностью хозяином своей жизни. Ну, смешно же! Есть Господь, который создал весь видимый и невидимый мир, и тут вдруг человек заявляет, что в общем-то в поддержке не нуждается и вообще самый умный. Оккультные учения вообще все несут в своей основе одну большую ошибку, построенную на гордыне – это желание самому владеть энергией, своей жизнью, всем окружающим. Наказания и скорби, которые дает Господь в этой телесной жизни, все имеют определенный смысл, который человеческий разум понять просто не в состоянии ввиду своей падшей, несовершенной природы. И тот факт, что тебе в принципе дали эти наказания сейчас – это великая милость Бога, потому что тебя вразумили, создали ситуацию, чтобы ты в конечном итоге пришел к истинному покаянию, а не просто сбросили в ад по окончании земного странствия за все многочисленные грехи.

Что еще могу посоветовать? Заказывать молебны в церкви, обязательно упоминание на проскомидии за здравие, лучше сразу заказать на год, давать милостыню (только тем, кто действительно нуждается, а не поощрять бизнес, существующий и в этой нише), совершать дела милосердия, отдавать одежду в благотворительные организации или знакомым в трудном положении. Протираться святой водой, помазываться елеем, который раздается после соборования. И полностью менять образ жизни, образ мысли! Возможно, даже прекратить общение с теми людьми, с которыми вас связывало греховное времяпрепровождение вроде походов в ночные клубы, вечеров за алкоголем, или разорвать блудные связи. Даже если многолетняя привычка, если больно, через «не могу». Рубить надо безжалостно, раз и навсегда, даже если нет сил, нужно искать их, просить Господа о помощи и укреплении, никогда не забывать главного – Бог рядом всегда, Он нас любит, всех до единого! Но Он так же хочет от человека любви взаимной, чтобы мы ему доверяли, исполняли Его волю, учились смирению и воздержанию от грехов. Ведь причина того, почему человек стал таким слабым, смертным и склонным к саморазрушению – это грехопадение первых людей, Адама и Евы. Поэтому так важно менять свою жизнь целиком и полностью, решительно бороться со страстями.

Вместо заключения

В своем повествовании я сознательно сделала акцент именно на мистике и всём, с нею связанном. Бесы истязали мою душу не только метафизическими явлениями, но и уводили во все прочие возможные грехи, сопротивляться им было чрезвычайно сложно, но каждый раз в конечном итоге волевым усилием удавалось справиться. Конечно, я не говорю, что справилась вообще со всеми грехами, но то были особенно большие неполадки в жизни. Для сохранения психики читателя не стала перечислять все свои заболевания и симптомы, их в разы больше на самом деле.

А здесь рисунок змея-демона, мои ощущения. Множество щупалец, которые впиваются в тело, шевелятся в самом мозгу. Его центры, «узлы» находятся в тех органах, которые на материальном уровне поражены заболеваниями. Всегда, в 100 процентах случаев, стоит начать активизироваться нечисти – заболевания тут же обостряются. На макушке его основной центр, которой может немного смещаться вниз, на шею и затылок, вдоль позвоночника и тела как бы «подцентры». Эта штука не только снаружи, на голове, но и внутри. Первое время, стоя на службах, я даже слышала шипение, которое подделывалось под внутренний голос, оно начиналось при близости священников.

Вконтакте

Я родилась, как казалось, абсолютно обычным ребенком в простой среднестатистической русской семье. Мы жили вчетвером в небольшой квартирке – мама, папа, я и моя старшая сестра. Мои родители всегда много работали, но несмотря на это мы никогда не были обделены их вниманием и любовью. Мы любили что-нибудь придумывать всей семьёй или вместе куда-нибудь ходить. Все было как у всех. В том смысле, что никаких колдовских атрибутов и литературы никогда в нашем доме не водилось. В детстве мне никто не говорил, что в нашем роду были колдуны или ведьмы, к этому меня никто никогда не подталкивал. Хотя моя мама умеет немного лечить и похожа на классическую ведьму: каштановые волосы, зелёные глаза, грациозная, стройная – к ней всегда тянулись разные люди, а некоторые даже побаивались. Папа – статный, смуглый, темноволосый мужчина, в нем чувствовалась сила духа и тогда, и сейчас. Рядом с ним знаешь, что ты в безопасности, под его надежной защитой. Алиса, моя сестра, кареглазая общительная красавица с тёмно-русыми волосами, талантливая во всем, с детства обладала невероятной способностью манипулировать людьми. Никто не мог устоять против её взгляда. Никто, кроме меня, самой младшей в семье, – белокожей, голубоглазой и довольно замкнутой молчаливой Ирины.

Когда мне было примерно четыре или пять лет, я начала видеть не совсем обычные вещи. По ночам ко мне являлась женщина и разговаривала со мной. Очень часто я приходила в себя, когда в комнату заходила мама и спрашивала, с кем я говорю. Она смеялась и называла меня фантазёркой, когда я рассказывала про ночную гостью.

Образ той женщины очень хорошо отложился в моей памяти. Как сейчас, помню её огромные глаза, по-моему, они были серо-голубые, собранные в пучок русые волосы, высокий рост, костлявые руки. Она была одета в белую блузку и серую прямую юбку ниже колен. На вид ей было около сорока лет, но сейчас, вспоминая её, мне кажется, что внутри этого образа была старуха или даже какая-то сущность из другого, параллельного, мира.

Она всегда сидела на стуле напротив моей кровати. На самом деле никакого стула там не было, стулья в нашем доме выглядели совсем по-другому. Этот же был весь железный, из каких-то толстых прутьев. Её руки, сомкнутые в замок, лежали на коленях. Всегда прямая спина. Она вообще редко двигалась, даже мимики на её лице не было. Холодный, устрашающий образ.

Сейчас я уже не помню, о чем мы с ней разговаривали, но тогда я думала, что именно так выглядят настоящие злые колдуньи.

Помню, в одной из комнат нашей квартиры около окна, спинками к нему, стояли два кресла. Я очень любила залезать на спинки кресел и смотреть в окно. Или представлять, что я на вершине горы и меня оттуда никто не достанет.

Как-то раз мы с мамой были дома вдвоем, она, как обычно, что-то готовила, а я пошла в комнату. Вошла и увидела змей. Отчётливо помню: три маленькие змеи, оранжевые в черную полоску. Они всё время шипели и высовывали языки.

Если честно, не знаю, как я их заметила, ведь они были совсем неб...

Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя). Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.

С первого взгляда я обычная девушка,но стоит взглянуть в мои глаза,и вы поймете,что не все так просто...
Я родилась в обычной семье,жила своей простой жизнью и,что немаловажно-никогда не интересовалась своими предками. Я была полной одиночкой с самого раннего детства,почему то все дети меня боялись и избегали. Но сильно от этого я не страдала. На пятом году своей доселе безгрешной жизни я открыла для себя новый и увлекательный мир-мир книг. В доме моем(спасибо родителям)была собрана огромная библиотека:начиная от великих классиков и заканчивая дешевыми детективами. Я читала взахлеб с раннего утра и до позднего вечера,переживала судьбы героев,восторгалась и восхищалась ими. Но вопреки всем учениям о том,что добро-это хорошо,а зло-это плохо,я,в большинстве случаев,просто фанатела от великих злодеев и очень расстраивалась,когда их побеждали герои. Таким образом,я прочла всю домашнюю библиотеку до 6 лет. Жизнь стала вновь скучной. Тогда я записалась в городскую библиотеку,однако там я не нашла много нового. От скуки я стала читать историю войн,хроники,дневниковые записи очевидцев этого смутного времени. В свои 7 лет,когда я пошла в школу,я была намного умнее не то,что своих сверстников,но даже и нашего учителя. И именно за это меня невзлюбили,как я думала тогда. О как я ошибалась...
Учеба не привлекала меня-я не узнавала ничего нового. Я могла бы сама вести уроки,или,даже если не вести,то просто украшать их своими блестящими ответами,но меня не вызывали,меня в упор игнорировали. Однако и это меня не очень огорчало. Гораздо больше я расстраивалась по поводу того,что мне нечего больше читать. Я пыталась перейти на новомодные журналы,однако там был один лишь бред,которым мне не хотелось засорять голову. Я пыталась сама писать свои теории и рассказы на основе прочитанного,но это мне не удавалось. Так я и жила-сегодняшним скучным днем.
Однажды я за чем то спустилась в наш погреб. Там было очень темно,а фонарик я забыла. Я хотела было подняться за ним,но вдруг меня привлекло словно какое то свечение. Нет,вокруг было темно хоть глаз выколи,но все мои чувства словно тянуло в одну точку. От нее словно исходил какой то неуловимый свет,звук,запах,тепло и даже вкус. Позже я узнала,что это называется энергией. Но пока я,ведомая непонятной манией,как завороженная шла навстречу новым ощущения. Но мере того,как я приближалась к этому нечто,все мои чувства обострялись. Я словно сама стала этим светом,звуком и остальными атрибутами энергии. И вот я уже протянула руку на старый,покрытый пылью стол... Рука вдруг перестала слушать меня и самовольно сбросила со стола весь хлам... На пыльной поверхности осталась лишь не менее пыльная коробка. Заметьте,я не видела ее,я ее ч у в с т в о в а л а!!! Когда я взяла ее в руки,наваждение тут же спало,и я вылезла из подвала,чтобы поскорее изучить странный ящик.
Первым делом,когда я вошла в комнату,я сдула с коробки пыль. Это был обычный черный ящик из дерева,изрядно потрепанный временем и источенный жуками. Я подняла почему то тяжелую крышку,и увидела в ящике маленькую шкатулочку и большую книгу. На шкатулку я вначале даже не обратила внимания,настолько велика была моя радость от того,что я нашла книгу. Несмотря на то,что и книга,и шкатулка лежали в ящике,на них был огромный слой пыли. Я очень бережно сдула пыль и с них. Книга была явно серьезная. Во первых,обложка была из черной кожи. Во вторых,у нее был золотой переплет. В третьих,посередине обложки все тем же золотом была нарисована перевернутая звезда в двойном круге,над ней было написано на латыни(ее я тоже худо-бедно знала):"Книга Сатаны",а под ней,все на той же латыни:"Оставь надежду,всяк сюда входящий". Будучи девочкой начитанной,я конечно же знала,кто такой Сатана и на каких Вратах сделана такая надпись. Сначала мне стало страшно. Однако любопытство взяло верх и я открыла книгу. К моему сожалению,написана она была полностью на латинском языке,и многие слова я просто не могла перевести. Но я решила не сдаваться,и вплотную занялась изучением латыни. В 8 лет я уже могла свободно на ней общаться,и тогда я решилась вновь открыть книгу. Забыла сказать,что я хотела открыть и шкатулку,но на ней было написано красивыми буквами в готическом стиле:"И постигнет тебя горе,о непосвященный,коль откроешь шкатулку,доселе не знавши магии черной!" Это меня остановило.
Теперь,когда я знала латинский язык если не в совершенстве,то очень хорошо,книга читалась с легкостью. В ней было не больше 300 страниц,но почему то чтение этой книги затянулось на годы. С каждой прочитанной буквой я по кусочку отдавала душу Сатане,но взамен приобретала все больше могущества. Теперь люди были для меня лишь глупые марионетки,с которыми я могла элементарно играть. Щелчком пальца или даже одной мыслью я могла заставить человека умереть,упасть,влюбиться! Единственное,что угнетало меня-это то,что у меня не было Перстня Могущества,о котором не раз упоминалось в книге. Закончила я прочтение ее в 16 лет. И-удивительно!-каждый ритуал,каждое заклинание я помнила наизусть! Я знала-сама не знаю откуда-все лунные фазы,когда и какая будет,я знала когда и в каком созвездии луна,когда какая планета покровительствует... Я знала,какая трава к какой планете относится,какое ее предназначение в магии... Я могла бы делать абсолютно все-и лечить,и убивать,и воскрешать мертвых,и навлекать смертельные болезни. Я даже могла бы делать так,чтоб гибли урожаи и домашний скот,я могла бы летать как птица в безымянных высотах,и плавать как рыба на огромных глубинах... При условий,если б был у меня Перстень Могущества. Я очень страдала от того,что его у меня нет,но верила в то,что когда нибудь я найду его.
Дочитав книгу,я решила,что теперь я уже так называемая Посвященная,и мне можно открыть шкатулку. Дрожа от волнения(а вдруг там какой то сюрприз,вроде бича против ведьм?),я лучом энергии разнесла маленький замок и откинула крышку. И тут я словно обезумела от счастья,и уже не скрывая восторга,заорала диким воплем во всю мощь юной глотки. В шкатулке лежал не только Перстень Могущества,но и Ожерелье Власти и Серьги Повелевания. Я разрыдалась бы от счастья,но я никогда не плакала. И поэтому я смеялась диким хохотом. Настал момент рождения меня-Великой Армиды! Даже бог хмурился на небе,и небо рыдало слезами дождя,когда надела я на себя Серьги Повелевания. Гроза прогремела громом и сверкнула молнией,когда надела я Ожерелье Власти. И под конец небо словно загорелось огнем,и посыпались на землю осколки льда в виде града,когда надела я Перстень Могущества. Теперь моя сила была огромна,я могла убить любого лишь взглядом,лучи энергии,что выпускала я из кончиков пальцев,были кроваво-красного цвета,а гнев мой сопровожался громом и молнией. Я могла все абсолютно все! Повелитель времени и пространства,жизни и смерти,счастья и горя...
Закончилось мое счастье в 18 лет. Я влюбилась в смертного,а он меня отверг. В момент,когда сказал он:"Я никогда не буду с тобой,я люблю другую" молния с ясного неба поразила землю возле него,и тут же мои слезы боли полились с неба дождем. "Ой,гляди,дождь пошел!-сказал он просто.-Ну чтож,я пойду уже." Я не знала,что делать и просто крикнула вслед:"Ты будешь мой,во что бы то ни стало!" А он лишь усмехнулся и ничего не ответил. В порыве ярости я шепнула ему вслед любовное заклинание,и он тут же прибежал обратно:"Я люблю только тебя,я всегда буду с тобой,мне никто не нужен,кроме тебя..." И вдруг мне стало настолько противно,что я крикнула криком,полным боли:"Поди прочь!"-и произнесла контр-заклятие. Все стало на места. В душе моей... Хотя в какой душе? В жалком ошметке,оставшемся от того,что я отдала Сатане,творилось непонятно что. "Кто она?"-крикнула я в спину своему любимому человеку. "Ее зовут Аня."-ответил он,не оборачиваясь. "Почему не я?"-сорвалось у меня с губ. "Она такая необыкновенная... А ты...увы,нет!" Я онемела от такой наглости. Простую девченку называют необыкновенной,а меня-Великую Армиду!-простушкой?!!
Для меня,ведьмы,не составило труда узнать,кто такая Аня. Я убила ее. Но потом воскресила. И вновь убила. Но снова оживила. И так очень много раз. Я всячески мучила ее,насылала на нее неизлечимые болезни,а потом сама же и излечивала. Я низвергала ее в ад,и возвращала на землю. Я палила ее живую плоть огнем,а потом возрождала ее из пепла. Самые изощренные пытки я проводила над ней,почти все заклинания из Книги я испытала на ней... А потом все равно возвращала все на места. В итоге я поняла,что этим ничего не добьюсь.
Я хотела умереть сама,но то поле защиты,что я себе создала,не давало мне осуществить задуманное.
Я хотела сбросить с себя украшения,ставшие в один момент ненавистными,но они словно приросли к моему телу,и никакая магия не могла мне помочь в этом,ведь они и были всей моей магией.
Я хотела отречься от всего,стать простой смертной,но пути назад уже отрезаны...
Теперь же мне 109 лет,хотя я выгляжу как 20-тилетняя девушка. Но боль,вся боль прожитого века осталась в моих глазах. И каждый,кто смотрит в них,немного,ничтожную часть этой боли берет на себя,но этой части для простого смертного хватило бы на всю жизнь. Вот почему я избегаю людей. Я молила Сатану забрать у меня остаток души,но он не хочет,ему нужны мои страдания.
Вот так я-Великая Ведьма Армида!-быть может,самый могущественный человек на земле,попала в плен самой себя. Я дала бессмертие и своему любимому человеку,и его теперь уже жене Ане,они счастливы. Бывает,на меня накатывает злость,и я всячески издеваюсь над ними,практикуя магию вуду. Но жизни я их не лишаю. Его-потому что люблю,а ее-потому что ненавижу...