Философия Г. Гегеля: система и метод. Кто мыслит абстрактно: Гегель о том, как судить людей «Стороны» диалектической логики
Систематизация и связи
0. Некоторые предварительные слова. Я буду много цитировать, потому что иначе, как показывает практика, люди не доверяют выводам, которые я делаю. Эти маленькие работы по Канту и Гегелю я делаю не только для сообщения другим, но и для себя, чтобы подвести некоторый итог пройденного пути и зафиксировать результаты. Постараюсь никого не обижать. :))
1. Краткая предистория вопроса:
В предыдущих сообщениях:
я на основе анализа "Энциклопедии философских наук" (ЭФН) Гегеля сделал вывод, что
11. А как же быть с спекулятивной (диалектической в наших терминах, сокращенно - ДЛ) логикой? Ведь спекулятивная логика Гегеля специально придумана, чтобы вернуть в метафизику дух, Мир как целое и Бога. Видимо, ДЛ как спекулятивная логика должна заниматься этими тремя «бесконечными» предметами. Поскольку с остальными «конечными» предметами легко и без противоречий справляется старый добрый рассудок со своими конечными понятиями. Об этом писал старый добрый Кант и признавался (нехотя?) сам Гегель.
2. Однако на мое "сужение " значения "Спекулятивного мышления" (ДЛ) было выдвинуто два существенных возражения со стороны Михаила Грачева и Александра Болдачева. Суть этих возражений в следующем:
1) Даже если спекулятивное мышление имела своим исходным пунктом критику Канта и его понимания разума и в то же время представляет собой скрытую теологию, тем не менее результат - спекулятивная логика имеет также и самостоятельное значение (М.Грачев );
2) Даже если спекулятивное мышление у Канта понимается как бесконечное (безусловное) мышление (разум) над бесконечными (безусловными) предметами - дух, мир как целое и Бог, и Гегель исторически отталкивается от этого понимания, оно (спекулятивное мышление), тем не менее, может иметь также и другое применение у Гегеля. (А. Болдачев ).
Задавшись этими вопросами я снова попытался проникнуть в мысль Гегеля. Богословские откровения Гегеля опускаем. :))
3. Действительно, в подтверждении указанных возражений, находим у Гегеля:
Здесь главным образом мы должны заметить, что антиномия содержится не только в этих четырех заимствованных из космологии предметах, а во всех предметах всякого рода, во всех представлениях, понятиях и идеях. Знание этого и познание предметов в этом их свойстве составляют существенную сторону философского рассмотрения; это свойство и есть то, что ниже определится как диалектический Момент логического . [выдел. мной] (ЭФН, пар. 48)
В этих антиномиях дело идет отнюдь не о колебании между различными основаниями и не о голом субъективном рассуждении, а о том, чтобы показать, что всякое абстрактное определение рассудка, взятое лишь так, как оно само себя понимает, непосредственно переходит в свою противоположность. [выдел. мной] (ЭФН, пар. 81)
Иначе говоря, Гегель считает, что рассудок в чистом применении (разум) у Канта запутывается в противоречиях не только потому, что конечные определения (категории) накидываются на бесконечный предмет - Мир как целое - но и потому, что всякие абстрактные определения рассудка сплетаются в антиномии, благодаря диалектике , независимо от предмета его (рассудка) приложения.
4. Действительно, Гегель выделяет три момента Логического:
1) рассудочный (конечное мышление);
2) диалектический, отрицательно-разумный (критика конечного мышления);
3) спекулятивный, положительно-разумный (бесконечное мышление).
Но как Гегель понимает диалектику?
5. Принципом рассудочного мышления является тождество или по другому - принцип непротиворечивости. Именно поэтому выхождение из рассудка есть некоторое допущение противоречия. Какие в смысле структуры бытие-мышление, мир-познающий субъект возможны виды противоречия?
1) противоречие между бытием (воспринимаемым положением вещей) и мышлением. Например, такова апория Зенона "Ахиллес и черепаха". С точки зрения, восприятия, движение есть - Ахиллес всегда догонет черепаху. Но с точки зрения, мышления, движения нет - поскольку Ахиллес никогда не догонит черепаху. Это противоречие аналогично противоречию в науке между теорией и экспериментом. Оно решается тем, что корректируется теория. Так апорию Зенона в итоге решили математики, теоретически описав движение в мышлении.
2) противоречие внутри мышления. Здесь возможно два случая:
а) несводимое противоречие - противоречивость самого объекта. Противоречие возникает от того, что в качестве предмета исследования берется некоторый проблемный объект – например, мир как целое (антиномии Канта). Для этих объектов Гегель и придумал специальное спекулятивное мышление. Таких объектов всего три - душа, мир как целое и Бог - три бесконечных предмета;
б) сводимое противоречие - противоречивость рассуждения или спора. Противоречие внутри мышления от того, что один и тот же объект (проблема) рассматривается с разных сторон (результат спора или диалога). Это и называлось в древности собственно "диалектикой" – (искусством вести разговор, «dialektikos» по-гречески буквально означает «через разговор »). Возникает в силу различия исходных посылок спорящих. Разрешается разбором посылок или логики. Если с тем и другим все в порядке, то единственная проверка – опытом (если речь идет об объекте мира). Такое противоречие также может быть в принципе нерешаемым, если нет такого объекта мира, на котором можно было бы осуществить проверку, тогда переходим к предыдущей позиции несводимого противоречия.
3) противоречие внутри бытия (мира). Это называется диалектикой природы.
Иначе говоря, предполагают, что сам мир так устроен, что внутри него есть противоречия, которые обнаруживаются мышлением и фиксируются.
У Гегеля с последним пунктом связана некоторая трудность. Дело в том, что согласно Гегелю существует тождество бытия и мышления. Это означает, что содержание бытия (определенность мира) и содержания мышление есть одно и то же содержание. Иначе говоря, природа и дух – две формы существования одного и того же содержания мышления (логики). В этом смысле, диалектика природы = диалектика мышления , поскольку мышление и природа – только разные формы существования содержания.
6. Но если бытие и мышление - тождественны, то всякое обнаруженное противоречие в мышлении есть также и противоречие самого бытия, и наоборот. Конечно здесь везде имеется в виду не мышление эмпирического субъекта (единичного "я"), могущего ошибаться, а мышление всеобщего субъекта ("я" как понятия), который не может ошибаться. В смысле этого тождества первое противоречие сводится к третьему, поскольку содержание бытия есть содержание мышления.
В то же время, будет верным сказать, что бытие, мир - не противоречив и нет никакой диалектики природы. Природа - непротиворечива, об этом утверждал Кант и на этом настаивают все частные науки. Сам Гегель в другом месте признавался, что в отношении конечных предметов применение рассудка не встречает никаких трудностей.
Тем самым оказывается, что противоречие нельзя понимать у Гегеля ни в смысле пункта 1, ни в смысле пункта 3 (которые тождественны в силу тождества бытия и мышления). А значит, рассудок впадает в противоречия только в смысле пункта 2.
7. Теперь обратимся к тому, как Гегель понимает диалектику в ЭФН. Гегель пишет:
р) Диалектический момент есть снятие такими конечными определениями самих себя и их переход в свою противоположность. (ЭФН, пар. 81)
Диалектика же есть, напротив, имманентный переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения рассудка односторонни и ограниченны, т. е. содержат отрицание самих себя. Сущность всего конечного состоит в том, что оно само себя снимает. Диалектика есть, следовательно, движущая душа всякого научного развертывания мысли (ЭФН, пар. 81)
Но это определение диалектики странное. При таком определении диалектики она есть скорее абсолютный скептицизм, а не диалектика Платона и Аристотеля. Ведь диалектику древние понимали как особого рода дискурс, в котором в результате исследования (спора, диспута) возникала некоторая пара высказываний, противоречащих друг другу, на исследуемый вопрос. При этом речь шла именно о положительном затруднении, типа апорий Зенона или антиномий Канта, а не о тотальном скептицизме, как хочет представить это Гегель. Действительно, Гегель отождествляет скептицизм и диалектику:
Скептицизм же в его подлинном смысле есть полнейшая безнадежность относительно всех тех определенных утверждений, которые рассудок считает незыблемыми, и возникающее в результате этого твердого убеждения умонастроение есть настроение непоколебимости и душевного покоя. (ЭФН, пар. 81)
Если, впрочем, еще и теперь скептицизм часто рассматривается как непреодолимый враг всякого положительного знания вообще и, следовательно, также философии, поскольку последняя имеет дело с положительным познанием, то следует возразить, что скептицизм опасен лишь для конечного, абстрактно-рассудочного мышления, и лишь оно не может устоять против него; философия же, напротив, содержит в себе скептицизм как момент, а именно как диалектическое. Но философия не останавливается на голом отрицательном результате диалектики, как это происходит со скептицизмом. Последний ошибочно понимает этот результат, беря его лишь как голое, т. е. абстрактное, отрицание, ибо отрицательное, получающееся как результат диалектики, именно потому, что оно представляет собой результат, есть вместе с тем и положительное, так как содержит в себе как снятое то, из чего оно происходит, и не существует без последнего. Но это уже составляет основное определение третьей формы логического, а именно спекулятивной, или положительно-разумной, формы. [выдел. мной](ЭФН, пар. 81)
Разница между диалектикой и скептицизмом только в конечных выводах. Диалектика по Гегелю получается что-то типа позитивного скептицизма. Но скептицизм - это намеренное приведение в движение понятий, при котором рассмотрение под одним понятием намеренно для опракидывания догматизма противопоставляется рассмотрению под другим понятием. Цель скептицизма - именно разрушать догматизм, проводить всякую статику в динамику - в движение тотального отрицания. Именно поэтому Гегель считает, что диалектика описывает движение, что "само конечное снимает себя". Интересно, что в древности существовало противопоставление догматизма (академиков, стоиков и эпикурейцев) и скептицизма. И Гегель немало не мешкая всю метафизику до Канта называет догматизмом (за ним так будет поступать Энгельс):
3) Эта метафизика сделалась догматизмом , так как она, согласно природе конечных определений, должна была принимать, что из двух противоположных утверждений, каковыми были вышеуказанные положения, одно должно быть истинным, другое - ложным.
Прибавление. Прямой противоположностью догматизма является ближайшим образом скептицизм. Древние скептики называли догматической вообще всякую философию, поскольку она выставляет определенные положения. В этом, более широком смысле скептицизм признает догматической также и собственно спекулятивную философию. Но догматизм в более узком смысле состоит в том, что удерживаются односторонние рассудочные и исключаются противоположные определения.[выдел. мной](ЭФН, пар. 32)
Иначе говоря, догматизм старой метафизики состоял в том, что она была не скептицизмом. Более того, эту метафизику собственно Гегель называет "чисто рассудочным воззрением" (ЭФН, пар. 29). Иначе говоря, получается следующая картина:
Прежняя (до Канта) метафизика = рассучное воззрение = мышление в конечных понятиях;
- она догматична, поскольку рассудочна - ставит принцип противоречия во главу угла и плохо, что она не скептицизм.
8. Итак, для наглядности строим две цепочки:
Старая метафизика (до Канта) = рассудочное (конечное мышление) = догматизм = абстракность = обособляющее мышление;
Спекулятивная философия = разумное (бесконечное мышление) = диалектичность (позитивный скептицизм) = конкретность= тотальность.
9. Исходя их этой схемы, видно, что диалектикой Платона и Аристотеля был не "позитивный скептицизм", а именно затруднение - приведение проблемы спора к двум противоположным (противоречащим) высказываниям. Древние диалектики стремились это противоречие снять тем способом, что доказывали, что одна из сторон не права или просто фиксировали неудачу (как с апориями Зенона). Так что в итоге, на долю Гегеля остается только один вид противоречия для его выхода за рамки рассудочного мышления (т.е. мышления базирующегося на принципе тождества):
противоречие в мышлении, связанное с противоречивостью самого объекта рассмотрения (см. пункт 2 а). Я знаю только три таких объекта - душа, мир как целое и Бог. Эти три бесконечных объекта и порождают противоречие, которые выходит за рамки возможности с ним справиться рассудочного мышления (Кант).
10. Интересно, как сам Гегель трактует антиномии Канта:
Примечание. Тем самым здесь говорится [о содержании антиномий - прим. мое], что само содержание, а именно категории, взятые для себя, приводят к противоречию. Эта мысль, что то противоречие, которое определения рассудка полагают в разумном, существенно и необходимо, должна рассматриваться как один из важнейших и значительнейших успехов философии нового времени. Насколько эта точка зрения глубока, настолько же тривиально разрешение противоречия; оно представляет собой лишь нежничанье с мирскими вещами. Не сущность мира носит-де в себе язву противоречия, а только мыслящий разум, сущность духа. Нетрудно согласиться, что являющийся мир обнаруживает противоречия перед размышляющим духом: являющийся мир - это мир, каков он есть для субъективного духа, для чувственности и рассудка. Но если сравнить сущность мира с сущностью духа, то нельзя не удивляться тому, как, нимало не задумываясь, философы выдвигали и вслед за ними другие повторяли смиренные утверждения, что не сущность мира, а сущность мышления - разум - противоречива в себе. [выдел. мной] (ЭФН, пар. 48)
Здесь странным образом зияет противоречие в рассуждении Гегеля. С одной стороны, Гегель хвалит Канта за то, что он указал, что в разумном "существенно и необходимо" полагаются противоречия, и в то же время критикует Канта, что тот взял противоречие на долю разума, а не мира - "дескать, что нежничать с мирскими вещами". Кроме того, Гегель делает странное заявление:
Нетрудно согласиться, что являющийся мир обнаруживает противоречия перед размышляющим духом : являющийся мир - это мир, каков он есть для субъективного духа, для чувственности и рассудка. [выдел. мной] (ЭФН, пар. 48)
Иначе говоря, являющийся мир сам по себе противоречив? Так противоречия где? В разуме? В являющемся мире? И там, и там, если учитывать тождество бытия и мышления? Иначе говоря, противоречиво само содержание мышления, всякое мышление. Но как тогда быть с заявлением Гегеля:
В спекулятивной логике содержится чисто рассудочная логика , и первую можно сразу превратить в последнюю; для этого нужно только выбросить из нее диалектическое и разумное, и она превратится в то, что представляет собой обычная логика ... (ЭФН, пар. 82)
10. Иначе говоря, то, что Гегель говорит о диалектике (=отрицательно-разумном) и о спекуляции (=положительно-разумном) есть только прибавление Гегеля к рассудочному непротиворечивому мышлению. Сам по себе рассудок ни в какие противоречия не впадает при рассмотрении конечных предметов. Противоречия возникают только тогда, когда намеренно приводят в движение рассудочные понятия на манер скептицизма (диалектики по Гегелю) и когда рассматривают бесконечные предметы (имеющие в себе противоречия в определении).
1) диалектика (понятая по Гегелю) приводит рассудочное мышление к противоречию только в смысле намеренной критики с позиции скептицизма и поэтому сама по себе не может быть основанием для того, чтобы говорить, что само рассудочное мышление в себе противоречиво.
2) спекулятивная логика - есть нерассудочная логика (= т.е. логика инкорпорированного противоречия) только в том случае, если рассматриваются бесконечные предметы. Для Гегеля этим предметом является мышление как тотальность. Проявлениями этой тотальности служат еще две тотальности - дух и природа. Точнее, Абсолютная идея как логика проявляет себя в мышлении духа и в "окаменевшем интеллекте" природы. В этом состоит конкретность этой Идеи. Ибо в мышлении конкретным, согласно Гегелю, является то, что различено внутри себя.
Длинно получилось. Надо еще подумать. Что-то важное не ухватывается и не дается пониманию. :)))
actuspurus, 15 Февраль, 2012 - 21:50Кто мыслит абстрактно? - Необразованный человек, а вовсе не просвещенный. В приличном обществе не мыслят абстрактно потому, что это слишком просто, слишком неблагородно (неблагородно не в смысле принадлежности к низшему сословию), и вовсе не из тщеславного желания задирать нос перед тем, чего сами не умеют делать, а в силу внутренней пустоты этого занятия.
Почтение к абстрактному мышлению, имеющее силу предрассудка, укоренилось столь глубоко, что те, у кого тонкий нюх, заранее почуют здесь сатиру или иронию, \...\.
В обоснование своей мысли я приведу лишь несколько примеров, на которых каждый сможет убедиться, что дело обстоит именно так. Ведут на казнь убийцу. Для толпы он убийца - и только. Дамы, может статься, заметят, что он сильный, красивый, интересный мужчина. Такое замечание возмутит толпу: как так? Убийца - красив? Можно ли думать столь дурно, можно ли называть убийцу - красивым? Сами, небось, не лучше! Это свидетельствует о моральном разложении знати, добавит, быть может, священник, привыкший глядеть в глубину вещей и сердец.
Знаток же человеческой души рассмотрит ход событий, сформировавших преступника, обнаружит в его жизни, в его воспитании влияние дурных отношений между его отцом и матерью, увидит, что некогда этот человек был наказан за какой-то незначительный проступок с чрезмерной суровостью, ожесточившей его против гражданского порядка, вынудившей к сопротивлению, которое и привело к тому, что преступление сделалось для него единственным способом самосохранения. Почти наверняка в толпе найдутся люди, которые - доведись им услышать такие рассуждения - скажут: да он хочет оправдать убийцу! Помню же я, как некий бургомистр жаловался в дни моей юности на писателей, подрывающих основы христианства и правопорядка; один из них даже осмелился оправдывать самоубийство - подумать страшно! Из дальнейших разъяснений выяснилось, что бургомистр имел в виду «Страдания молодого Вертера».
Это и называется «мыслить абстрактно» - видеть в убийце только одно абстрактное - что он убийца и называнием такого качества уничтожать в нем все остальное, что составляет человеческое существо.
Иное дело - утонченно-сентиментальная светская публика Лейпцига. Эта, наоборот, усыпала цветами колесованного преступника и вплетала венки в колесо. Однако это опять-таки абстракция, хотя и противоположная. Христиане имеют обыкновение выкладывать крест розами или, скорее, розы крестом, сочетать розы и крест. Крест - это некогда превращенная в святыню виселица или колесо. Он утратил свое одностороннее значение орудия позорной казни и соединяет в одном образе высшее страдание и глубочайшее самопожертвование с радостнейшим блаженством и божественной честью. А вот лейпцигский крест, увитый маками и фиалками, - это умиротворение в стиле Коцебу,
разновидность распутного примиренчества - чувствительного и дурного.
Мне довелось однажды услышать, как совсем по-иному расправилась с абстракцией «убийцы» и оправдала его одна наивная старушка из богадельни. Отрубленная голова лежала на эшафоте, и в это время засияло солнце. Как это чудесно, сказала она, солнце милосердия господня осеняет голову Биндера! Ты не стоишь того, чтобы тебе солнце светило, - так говорят часто, желая выразить осуждение. А женщина та увидела, что голова убийцы освещена солнцем и, стало быть, того достойна. Она вознесла ее с плахи эшафота в лоно солнечного милосердия бога и осуществила умиротворение не с помощью фиалок и сентиментального тщеславия, а тем, что увидела убийцу приобщенным к небесной благодати солнечным лучом.
- Эй, старуха, ты торгуешь тухлыми яйцами! - говорит покупательница торговке. - Что? - кричит та. - Мои яйца тухлые?! Сама ты тухлая! Ты мне смеешь говорить такое про мой товар! Ты! Да не твоего ли отца вши в канаве заели, не твоя ли мать с французами крутила, не твоя ли бабка сдохла в богадельне! Ишь целую простыню на платок извела! Знаем, небось, откуда все эти тряпки да шляпки! Если бы не офицеры, не щеголять тебе в нарядах! Порядочные-то за своим домом следят, а таким - самое место в каталажке! Дырки бы на чулках заштопала! - Короче говоря, она и крупицы доброго в обидчице не замечает. Она мыслит абстрактно и все - от шляпки до чулок, с головы до пят, вкупе с папашей и остальной родней - подводит исключительно под то преступление, что та нашла ее яйца тухлыми. Все окрашивается в ее голове в цвет этих яиц, тогда как те офицеры, которых она упоминала, - если они, конечно, и впрямь имеют сюда какое-нибудь отношение, что весьма сомнительно, - наверняка заметили в этой женщине совсем иные детали.
Но оставим в покое женщин; возьмем, например, слугу - нигде ему не живется хуже, чем у человека низкого звания и малого достатка; и, наоборот, тем лучше, чем благороднее его господин. Простой человек и тут мыслит абстрактно, он важничает перед слугой и относится к нему только как к слуге; он крепко держится за этот единственный предикат. Лучше всего живется слуге у француза. Аристократ фамильярен со слугой, а француз - так уж добрый приятель ему. Слуга, когда они остаются вдвоем, болтает всякую всячину - смотри « Jacques et son maitre » Дидро, - а хозяин покуривает себе трубку да поглядывает на часы, ни в чем его не стесняя. Аристократ, кроме всего прочего, знает, что слуга не только слуга, что ему известны все городские новости и девицы и что голову его посещают недурные идеи, - обо всем этом он слугу расспрашивает, и слуга может свободно говорить о том, что интересует хозяина. У барина-француза слуга смеет даже рассуждать, иметь и отстаивать собственное мнение, а когда хозяину что-нибудь от него нужно, так приказания будет недостаточно, а сначала придется втолковать слуге свою мысль да еще и благодарить за то, что это мнение одержит у того верх.
То же самое различие и среди военных; у пруссаков положено бить солдата, и солдат поэтому - каналья; действительно, тот, кто обязан пассивно сносить побои, и есть каналья. Посему рядовой солдат и выглядит в глазах офицера как некая абстракция субъекта, принимающего побои, с коим вынужден возиться господин в мундире с портупеей, хотя и для него это занятие чертовски неприятно.
Мыслить абстрактно, тощими, односторонними определениями легче легкого, говорит Гегель, вся трудность состоит в том, чтобы мыслить конкретно, чтобы в форме и с помощью абстракций понять истинное существо того или иного предмета или явления. Выработка односторонних абстрактных определений лишь один из моментов в постижении явления в единстве его многообразия, в его сущности и специфичности, в его конкретности. Действительное, содержательное мышление по самой своей природе, по цели и задаче конкретно. Путь, на котором возможно достижение такого конкретного понимания, может состоять в рассмотрении истории, процесса возникновения и развития созерцаемого явления, в раскрытии тех многоразличных условий его существования, которые в своей совокупности определили его настоящее состояние. Метафизическое же, в том числе обывательское, мышление ограничивается однобокими абстракциями, односторонними определениями, а поэтому и скользит по поверхности явлений, неизбежно является субъективным.
Рисуя несколько ярких картинок из жизни, Гегель тонко иронизирует над подобной субъективностью «абстрактного» мышления базарной торговки, и австрийского офицера, и разных людей из толпы, глазеющих на казнь убийцы.
Статья «Кто мыслит абстрактно?» написана Гегелем в Берлине, в последние годы жизни. Публикуемый текст взят из XX тома Сочинений Гегеля издания Глокнера (Штутгарт, 1930, отдел «Краткие статьи», стр. 445-450). Перевод с немецкого сделан Э.В. Ильенковым.
Гегель, был подведен к необходимости диалектически поставить вопрос о соотношении теоретической абстракции с чувственно-данной реальностью. Сама чувственно-данная человеку реальность впервые была осознана им с исторической точки зрения, как продукт истории, как продукт деятельности самого человека. Но этот анализ сразу же вскрыл дополнительные трудности, решение которым сам Гегель дал по существу идеалистическое.
Проанализируем его позицию. Рассматривая абстрагирующую деятельность субъекта, Гегель сразу же отмечает ее зависимость от активного, от практического отношения человека к миру вещей, событий, явлений, фактов.
Гегель прежде всего снисходительно вышучивает то антикварное почтение к "абстрактному", которое основывается на представлении о научном мышлении как о некоей таинственной области, вход в которую доступен лишь посвященным и недоступен "обыкновенному человеку, живущему в мире "конкретных вещей".
"Мыслить? Абстрактно? – Спасайся кто может!" – пародирует Гегель реакцию читателя, воспитанного в духе таких взглядов, на приглашение поразмыслить над проблемой абстрактного и конкретного.
На ряде забавных притч-анекдотов Гегель иллюстрирует свою мысль: нет ничего легче, чем мыслить абстрактно. Абстрактно мыслит каждый, на каждом шагу, и тем абстрактнее, чем менее образованно, развито его духовное Я, – и, наоборот, вся трудность заключается в том, чтобы мыслить конкретно.
Гегель прекрасно видит и все время подчеркивает ту связь, которая существует между простейшей абстрагирующей деятельностью и практически-целенаправленным отношением человека к миру окружающих его вещей и явлений. При этом абстрагирующий субъект у Гегеля уже не отвлеченный гносеологический робинзон, а человек, совершающий свою духовную деятельность внутри определенной системы отношений с другими людьми, как и в самом акте познания, в акте духовной обработки чувственно-данных фактов, действующий как член общества.
Этот принципиально новый угол зрения на явления познания сразу открывал для философии горизонты и перспективы, неведомые предшественникам Гегеля, в том числе ближайшим – Канту, Фихте и Шеллингу. Плодотворнейшим образом сказался этот новый подход и на постановке проблемы отношения абстрактного к конкретному.
Гегель с самого начала подходит к исследованию мышления как к исследованию особой формы духовной деятельности общественно-исторического субъекта, старается постигнуть его как исторически-развившуюся общественную реальность. Логика предстает с этой точки зрения как наука о формах и законах развития специфически человеческой способности мыслить
Наука, научное мышление в системе Гегеля выступает как высшая ступень развития "обыденного" мышления, и не случайно Гегель ищет ключи к важнейшим логическим проблемам в анализе обычнейших умственных операций, производимых всяким и каждым ежедневно и ежечасно. Он недаром очерчивает общие контуры своего понимания вопроса об отношении абстрактного к конкретному на материале мышления уличного зеваки, рыночной торговки, старухи из богадельни, армейского офицера и тому подобных персонажей. С анализа подобной же стадии развития способности логически мыслить начинается и "Феноменология духа".
Гегель (как мы уже отметили) резко подчеркивает то обстоятельство, что характер абстрагирующей деятельности человека всегда находится в зависимости от общества, от целой системы развитых обществом условий, внутри и посредством которых она, абстрагирующая деятельность, совершается.
и абстрагирующий субъект и обрабатываемый им чувственный материал предстают с этой точки зрения в качестве продуктов развития совокупного общественно-исторического субъекта, абсолютного субъекта-субстанции, – как в итоге называет его Гегель.
Формы становления этого абсолютного субъекта и есть, по Гегелю, предмет Логики как философской теории.
Уже та простейшая форма, в которую отливается неизбежно абстрагирующая деятельность индивида – слова языка, речь, – ставит для произвола индивидуального субъекта строгие границы, не зависящие от его произвола. При переводе чувственно-данной конкретности в формы речи, в словесное бытие, индивид определен со стороны общества. Однозначность взаимопонимания здесь выступает как субъективный критерий правильности абстрагирования.
Но на акт абстрагирования сильнейшее – и даже доминирующее – влияние оказывают высшие этажи духовного строя – моральные, правовые, религиозные и тому подобные общественные нормы, вплоть до логических. Последние чаще всего не осознаются абстрагирующим индивидом, а командуют им как бы исподтишка, за его спиной, а субъектом некритически принимаются за самоочевидные формы самого чувственно-предлежащего материала. Общественная природа и реальность абстрагирующей деятельности – вот что было вскрыто Гегелем в идеалистической форме представления об "абсолютном субъекте-субстанции" всякого знания.
Фрагмент, пространно процитированный нами выше, раскрывает еще одну важнейшую и характернейшую черту гегелевского подхода к проблеме абстрактного и конкретного. Это – идеалистически абсолютизированное понимание того факта, что чувственно-предлежащий человеку мир вещей и явлений есть не вечная, не исторически данная самой природой реальность, пассивно отражаемая столь же неисторически толкуемой чувственностью, а прежде всего – продукт чувственной деятельности самого же человека. При этом сама чувственно-практическая деятельность понимается Гегелем по существу идеалистически, как деятельность, опредмечивающая моральные, правовые, религиозные, художественные нормы, своекорыстные интересы или логически добытые истины.
В примерах, фигурирующих в фельетоне "Кто мыслит абстрактно?", персонажи мыслят и говорят о таких чувственно-данных предметах, явлениях или событиях, которые очень легко истолковать как "отчужденные образы сознания". Отрубленная голова правонарушителя, крест христиан, темляк австрийского офицера и т.д. и т.п. – все это суть действительно продукты сознательной деятельности общественного человека, "опредметившей" в них определенные правовые, моральные, религиозные или нравственные нормы.
То есть – подлинным основанием абстракций, производимых персонажами анекдотов, оказываются именно общественно принятые нормы, традиционно принимаемые индивидуальным сознанием как нечто само по себе разумное и разумеющееся. Любой чувственно-данный предмет в гегелевской феноменологии сознания истолковывается как продукт деятельности другого человека, или, точнее, как продукт деятельности всей совокупности других людей. Предметная чувственно-данная реальность утрачивает тем самым свое самостоятельное значение и предстает в итоге только как предметное бытие человека для человека, как сознательно или бессознательно овеществленная цель человека.
В этой концепции – как и вообще у Гегеля – гениальное прозрение органически переплетено с ложно-идеалистической подосновой. И этой подосновой является прежде всего общее понимание деятельности человека, как деятельности, с самого начала руководящейся чисто духовными мотивами.
Дух сообщается духу только через вещи, через чувственное бытие. Непосредственное общение индивидуальных духов – грубые представления о магнетизме, спиритизм и т.п. – Гегель, если и не отвергает с порога, то во всяком случае не придает им серьезного значения для теоретического понимания вопроса.
Но далее как раз и начинается специфический идеализм гегелевской "Феноменологии духа". Первой и исторически и логически формой "опредмечивания" человека, превращение духовного "Я" в предметное, чувственно воспринимаемое бытие для другого человека, а тем самым и для себя самого – первый акт превращения человека в человека – Гегель усматривает в пробуждении способности давать имена, названия.
Пробуждение этой способности в его концепции предшествует любой другой форме превращения идеального бытия субъекта в чувственно-предметное бытие, воспринимаемое другим человеком.
Чувственно-практическая же деятельность, изменяющая формы, данные природой, в системе Гегеля выступает как следствие, как производное от способности давать чувственно-данным образам имена. Реальная картина тем самым и перевертывается. Дух оказывается способным конструировать царство абстрактных имен до того и независимо от того, что человек чувственно-практически овладевает независимым от него и вне его находящимся предметным миром, занимается общественным трудом.
Сам чувственно-материальный труд предстает как реализация духовных стремлений субъекта.
Итак, язык, речь, способность давать вещам имена и сообщать другому Я свои чувственные впечатления, в системе философии духа у Гегеля предшествует любой другой форме деятельности общественного человека. Эта идеалистическая исходная точка дедукции человеческих способностей тесно связана с идеализмом всей гегелевской системы.
Способность абстрагировать "общее" у чувственно-созерцаемых вещах и фиксировать его в форме общепонятного наименования оказывается первой формой бытия духа как духа. Беспрестанная повторяемость какого-то образа в поле чувственности и у Гегеля оказывается первоначально единственной основой становления духа, первоначально выступающего как "царство имен".
Почему неоднократное повторение одинаковых чувственных впечатлений вызывает в человеческом интеллекте процесс образования царства имен, общих образов, зафиксированных соответствующими словами, – этого Гегель сколько-нибудь рационально объяснить не в состоянии. В этом пункте его решение носит по существу чисто словесный характер: потому-де, что такова природа духа, как "высшей потенции" мироздания...
\ О сущности философии \
…Эта наука постольку представляет собой единство искусства и религии, поскольку внешний по своей форме способ созерцания искусства, присущая ему деятельность субъективного созидания и расщепления его субстанциального содержания на множество самостоятельных форм, становится в тотальности религией. В религии в представлении развертывается расхождение и опосредствование раскрытого содержания и самостоятельные формы не только скрепляются вместе в некоторое целое, но и объединяются в простое духовное созерцание и, наконец, возвышаются до мышления, обладающего самосознанием. Это знание есть тем самым познанное посредством мышления понятие искусства и религии, в котором все то, что различно по содержанию, познано как необходимое, а это необходимое познано как свободное.
…Соответственно этому философия определяется как познание необходимости содержания абсолютного представления, а также необходимости обеих его форм, - с одной стороны, непосредственного созерцания и его поэзии, как равным образом и объективного и внешнего откровения, которое предполагается представлением, а с другой стороны, прежде всего субъективного вхождения в себя, затем также субъективного движения вовне и отождествления веры с предпосылкой. Это познавание является, таким образом, признанием этого содержания и его формы и освобождением от односторонности форм, возвышением их до абсолютной формы, самое себя определяющей как содержание, остающейся с ним тождественной и в этом тождестве представляющей собой познавание упомянутой в-себе-и-для-себя-сущей необходимости. Это движение, которое и есть философия, оказывается уже осуществленным, когда оно в заключении постигает свое собственное понятие, т. е. оглядывается назад только на свое же знание.
……при взгляде на такое многообразие мнений, на столь различные многочисленные философские системы мы чувствуем себя в затруднении, не зная, какую из них признать. Мы убеждаемся в том, что в высоких материях, к которым человек влечется и познание которых хотела доставить нам философия, величайшие умы заблуждались, так как другие ведь опровергли их. «Если это случилось с такими великими умами, то как могу ego homuncio (я, маленький человечек) желать дать свое решение?» Этот вывод, который делается из факта различия философских систем, как полагают, печален по существу, но вместе с тем субъективно полезен. Ибо факт этого различия является для тех, которые с видом знатока хотят выдавать себя за людей, интересующихся философией, обычным оправданием в том, что они, при всей своей якобы доброй воле и при всем даже признании ими необходимости стараться усвоить эту науку, все же на самом деле совершенно пренебрегают ею. Но эта ссылка на различие философских систем вовсе не может быть понята как простая отговорка. Она считается, напротив, серьезным, настоящим доводом против серьезности, с которой философствующие относятся к своему делу,- она служит для них оправданием пренебрежения философией и даже неопровержимым доказательством тщетности стремления достигнуть философского познания истины. «Но если даже и допустим», гласит далее это оправдание, «что философия есть подлинная наука и какая-либо одна из философских систем истинна, то возникает вопрос: а какая? по какому признаку узнаешь ее? Каждая система уверяет, что она - истинная; каждая указывает иные признаки и критерии, по которым можно познать истину; трезвая, рассудительная мысль должна поэтому отказаться решить в пользу одной из них».
…… совершенно верно и является достаточно установленным фактом, что существуют и существовали различные философские учения; но истина ведь одна,- таково непреодолимое чувство или непреодолимая вера инстинкта разума. «Следовательно, только одно философское учение может быть истинным, а так как их много, то остальные, заключают отсюда, должны быть заблуждениями. Но ведь каждое из них утверждает, обосновывает и доказывает, что оно-то и есть это единственно истинное учение». Таково обычное и как будто правильное рассуждение трезвой мысли.
…..По существу же мы по поводу этого рассуждения должны были бы сказать раньше всего то, что, как бы различны ни были философские учения, они все же имеют то общее между собою, что все они являются философскими учениями. Кто поэтому изучает какую-нибудь систему философии или придерживается таковой, во всяком случае философствует, если только это учение вообще является философским. Вышеприведенное, носящее характер отговорки рассуждение, цепляющееся лишь за факт различия этих учений и из отвращения и страха перед особенностью, в которой находит свою действительность некоторое всеобщее, не желающее постигать или признавать этой всеобщности, я в другом месте сравнил с больным, которому врач советует есть фрукты; и вот ему предлагают сливы, вишни или виноград, а он, одержимый рассудочным педантизмом, отказывается от них, потому что ни один из этих плодов не есть фрукт вообще, а один есть вишня, другой - слива, третий - виноград.
Но существенно важно еще глубже понять, что означает это различие философских систем. Философское познание того, что такое истина и философия, позволяет нам опознать само это различие, как таковое, еще в совершенно другом смысле, чем в том, в каком его понимают, исходя из абстрактного противопоставления истины и заблуждения. Разъяснение этого пункта раскроет перед нами значение всей истории философии. Мы должны дать понять, что это многообразие философских систем не только не наносит ущерба самой философии - возможности философии,- а что, наоборот, такое многообразие было и есть безусловно необходимо для существования самой науки философии, что это является ее существенной чертой.
…. Указанное уже выше положение, что существует лишь одна истина, еще абстрактно и формально. В более же глубоком смысле исходным пунктом, конечной целью философии является познание, что эта единая истина вместе с тем есть источник, только из которого истекает все другое, все законы природы, все явления жизни и сознания, представляющие собою лишь отражение этого источника; или, выражая это иначе, цель философии состоит в том, чтобы свести все эти законы и явления, обратным на внешний взгляд путем, к этому единому источнику, но сделать это лишь для того, чтобы постигнуть их из него, т.е. для того, чтобы познать, как они из него выводятся. Самым существенным, следовательно, является, скорее, познание, что эта единая истина не есть лишь простая, пустая мысль, а представляет собою мысль, определенную в себе. Чтобы достигнуть этого познания, мы должны войти в рассмотрение некоторых абстрактных понятий, которые, как таковые, совершенно общи и пусты, а именно в рассмотрение двух понятий - понятия развития и понятия конкретного. Мы можем даже свести то, что здесь для нас важно, к одному единственному понятию, к понятию развития; когда последнее сделается для нас ясным, то все остальное будет вытекать само собою. Продуктом мышления является все, что нами вообще мыслится; но мысль есть еще нечто формальное; понятие есть уже более определенная мысль; наконец, идея есть мысль в ее целостности и ее в себе и для себя сущем определении. Но идея есть, следовательно, истина, и единственно лишь она есть истина; существенная же черта природы идеи состоит в том, что она развивается и лишь через развитие постигает себя, - состоит в том, что она становится тем, что она есть.. Идея должна еще сделать себя тем, что она есть…
Гегель отвергает утверждение Шеллинга о том, что первоначало должно быть мыслимо как абсолютное тождество субъективного и объективного, исключающее какое бы то ни было различие между ними. Тождество и различие - диалектические противоположности, неотделимые друг от друга.
Первоначальное тождество, образующее субстанциальную основу мира, есть, по Гегелю, тождество мышления и бытия, в котором, однако, изначально наличествует различие между объективным и субъективным, но само это различие существует лишь в мышлении. Мышление, по Гегелю - это не только субъективная, человеческая деятельность, но и независимая от человека объективная сущность, первооснова, первоисточник всего существующего.
Мышление, утверждает Гегель, «отчуждает» свое бытие в виде материи, природы, которая есть «инобытие» этого объективно существующего мышления, именуемого Гегелем абсолютной идеей. С этой точки зрения разум не специфическая особенность человека, а первооснова мира, из чего следует, что мир в основе своей логичен, существует и развивается по законам, внутренне присущим мышлению, разуму. Таким образом, мышление и разум рассматриваются Гегелем как независимая от человека и человечества абсолютная сущность природы, человек, всемирной истории. Гегель стремится доказать, что мышление, как субстанциональная сущность, находится не вне мира, а в нем самом, как его внутреннее содержание, проявляющееся во всем многообразии явлений действительности.
Стремясь последовательно провести принцип тождества мышления и бытия, Гегель рассматривает мышление (абсолютную идею) не как неподвижную, неизменную первосущность, а как непрерывно развивающийся процесс познания, восходящий от одной ступени к другой, более высокой. В силу этого абсолютная идея не только начало, но и развивающееся содержание всего мирового процесса. В этом смысл известного положения Гегеля о том, что абсолютное должно быть понято не только как предпосылка всего существующего, но и как его результат, т.е. высшая ступень его развития. Эту высшую ступень развития «абсолютной идеи» составляет «абсолютный дух» - человечество, человеческая история.
Мышление по сравнению с чувственными восприятиями представляет собой высшую форму познания внешнего мира. Мы не можем чувственно воспринимать то, чего уже нет (прошлое), то, чего еще нет (будущее). Чувственные восприятия непосредственно связаны с объектами, предметами, воздействующими на наши органы чувств; наука же обнаруживает, открывает явления, которых мы не видим, не слышим, не осязаем. Однако, как ни велико значение мышления, как ни беспредельны возможности теоретического познания, мышление базируется на данных чувственного опыта и без него невозможно. Гегель в силу свойственной ему идеалистической недооценки чувственных данных не увидел глубокого диалектического единства рационального и эмпирического, не понял, как из чувственных восприятий внешнего мира мышление черпает свое содержание. Содержание мышления (содержание науки), по мнению Гегеля, есть ему одному (одному лишь мышлению) присущее содержание; оно не получено извне, а порождено мышлением. Познание, с этой точки зрения, не есть обнаружение того, что существует вне нас, вне мышления; это - обнаружение, осознание содержания мышления, науки. Выходит, следовательно, что мышление и наука познают свое собственное содержание и познание оказывается самосознанием духа. В конечном итоге Гегель приходит к фантастическому выводу, что человеческое мышление есть лишь одно из проявлений некоего абсолютного, вне человека существующего мышления - абсолютной идеи, т.е. Бога. Разумное, божественное, действительное, необходимое совпадают друг с другом, согласно учению Гегеля. Отсюда вытекает один из важнейших тезисов гегелевской философии: все действительное разумно, все разумное действительно.
Мышление отражает объективную реальность, и, поскольку оно правильно ее отражает, можно говорить о разумном взгляде на мир. Но Гегель отождествляет отражение действительности (разум) и то, что отражается, - объективную реальность. Это тождество мирового разума с многообразным миром явлений, этот процесс мышления, содержит в себе все многообразие действительности, и называется им «абсолютной идеей», с одной стороны, наполняется совершенно реальным природным и историческим содержанием, а с другой стороны, оказывается рафинированным представлением о Боге.
Основной формой мышления является понятие. Поскольку Гегель абсолютизирует мышление, он неизбежно обожествляет и понятие. Оно, по его учению, «есть начало всякой жизни» и представляет собой «бесконечную творческую форму, которая заключает внутри себя всю полноту всякого содержания и служит вместе с тем его источником». Выступая против материалистического учения о понятии как высшей форме отражения объективной действительности, Гегель ставит с ног на голову действительное отношение между мышлением и бытием: не мышление, говорит он, отражает бытие, а бытие представляет собой воплощение мышления, понятия, идеи.(1.27)
Итак, исходный пункт гегелевской философской системы - идеалистическое отождествление мышления и бытия, сведение всех процессов к процессу мышления. Действительная история сводится к истории познания, а рост и углубление знаний о мире рассматриваются как развитие самой действительности. Гегель обожествляет процесс познания, осуществляемый человечеством, выдавая его за божественное самопознание, а также за познание человечеством Бога и тем самым самого себя.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Тульский филиал НОУ ВПО МОСКОВСКОЙ АКАДЕМИИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА при Правительстве Москвы
Контрольная работа
по дисциплине: Философия
по теме: Философия Г.Гегеля: система и метод
-Гегель Г. «Кто мыслит абстрактно?» Работы разных лет. М.,1972 Т.2. Основные идеи и их значение для современности
Выполнила: студентка 2 курса гр. 47
по специальности: «Менеджмент»
Белан Анастасия
г. Тула, 2014г.
1. Система и метод философии Гегеля
2. Философская система
3. Философия природы
4. Философия духа
5. Диалектический метод
6. Анализ статьи Г.В.Ф. Гегеля «Кто мыслит абстрактно?
Список литературы
1. Система и метод философии Гегеля
Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770--1831) родился в семье крупного чиновника. Учился в Тюбингенском теологическом институте. Некоторое время работал домашним учителем. Служил директором гимназии в Нюренберге. С 1801 г. преподавал в Иенском университете. В это время он вместе с Шеллингом издает «Критический философский журнал». С 1816 г.
Гегель -- профессор Гейдельбергского университета, а с 1818 г. -- Берлинского. Некоторое время был его ректором.
Творчество Гегеля считается вершиной классической немецкой философии. В нем нашли продолжение диалектические идеи, выдвинутые Кантом, Фихте, Шеллингом. Но Гегель пошел значительно дальше своих великих предшественников. Он первым представил весь естественный, исторический и духовный мир в беспрерывном развитии. Он открыл и обосновал с позиций объективного идеализма основные законы и категории диалектики. Он сознательно противопоставил диалектику как метод познания ее антиподу -- метафизике. Соглашаясь с необходимостью исследования предпосылок познания, на чем настаивал Кант, Гегель справедливо упрекал его в том, что он пытался представить их вне истории познания, в отрыве от мыслительной деятельности человека. Кант, как известно, выдвигал требование: познай способности познания до того, как начнешь что-то познавать. Это похоже на анекдот, который рассказывают о схоластике, не желавшем войти в воду раньше, чем он научиться плавать, иронизирует Гегель. философия гегель мышление абстрактный
Гегель -- противник кантовского агностицизма и априоризма. Он не согласен с метафизическим разрывом между сущностью и явлением, на чем настаивал Кант. Явление, по Гегелю, не менее объективно, чем сущность. Сущность является, т.е. обнаруживается, в явлении, а явление выступает носителем сущности. Это единство противоположностей, которые не могут существовать друг без друга. Поэтому несостоятельны утверждения Канта о принципиальной непознаваемости вещей в себе. Вещь в себе, учит Гегель -- это лишь первоначальный момент, лишь ступень в развитии вещи. «Так, например, человек в себе есть ребенок, росток -- растение в себе... Все вещи суть сначала в себе, но на этом дело не останавливается».
Вопреки Канту, вещь в себе, во-первых, развивается, вступая в многообразные отношения, и, во-вторых, познаваема, поскольку обнаруживает себя в явлениях.
Критикуя кантовский субъективизм и агностицизм, Гегель признает возможность адекватного познания мира на базе тождества мышления и бытия. Несостоятельна, считает Гегель, и попытка Фихте вывести всю природу и общество из «Я», т.е. из индивидуального сознания. Шеллинга он критиковал за склонность к интуитивизму, за недооценку роли разума и логики. Однако общим для Гегеля и его предшественников было идеалистическое решение вопроса о соотношении сознания и природы материи. Различия между ними в этом вопросе -- это различия между объективным и субъективным идеализмом.
Философия Гегеля -- максимально рационализированный и логизированный объективный идеализм. В основе всего сущего лежат законы мышления, т.е. законы логики. Но логики не формальной, а совпадающей с диалектикой -- диалектической логика. На вопрос о том, откуда взялись эти законы, Гегель отвечает просто: это мысли Бога до сотворения мира. Логика есть «изображение Бога, каков он есть в своей вечной сущности до сотворения природы и какого бы то ни было конечного духа».
2.Философская система
Философская система делится Гегелем на три части:
1) логика,
2) философия природы,
3) философия духа.
Логика, с его точки зрения, есть система «чистого разума», совпадающего с божественным разумом. Однако откуда бы Гегель смог узнать мысли Бога, да еще до сотворения мира? Этот тезис философ просто постулирует, т.е. вводит без доказательств. Фактически же свою систему логики Гегель черпает не из священных книг, а из великой книги самой природы и общественного развития. Поэтому самая, казалось бы, мистическая часть его философии -- логика -- опирается на огромный естественнонаучный, исторический материал, который был в распоряжении энциклопедически образованного мыслителя.
«Мыслями Бога» оказываются наиболее общие законы развития природы, общества и мышления. Диалектический идеализм Гегеля именно в логике ближе всего стоит к диалектическому материализму. По сути дела это перевернутый и поставленный с ног на голову материализм. Дело, разумеется, нельзя сводить к простому «переворачиванию». Между идеалистической диалектикой Гегеля и материалистической диалектикой имеются существенные различия, о чем будет сказано ниже.
Исходным пунктом философии Гегеля выступает тождество мышления (сознания) и бытия. Вещи и мысли о них совпадают поэтому мышление в своих имманентных определениях и истинная природа вещей -- это одно и то же.
Логика . Тождество бытия и мышления, с точки зрения Гегеля, представляет собой субстанциональное единство мира. Но тождество не абстрактное, а конкретное, т.е. такое, которое предполагает и различие. Тождество и различие -- единство противоположностей. Абсолютное тождество, как у Шеллинга, исключает саму возможность развития. Мышление и бытие подчинены одним и тем же законам, в этом рациональный смысл гегелевского положения о конкретном тождестве.
Объективное абсолютное мышление, полагает Гегель, есть не только первоначало, но и движущая сила развития всего сущего. Проявляясь во всем многообразии явлений, оно выступает как абсолютная идея .
Абсолютная идея не стоит на месте. Она непрерывно развивается, переходя от одной ступени к другой, более конкретной и содержательной. Восхождение от абстрактного к конкретному -- общий принцип развития.
Высшая ступень развития -- «абсолютный дух ». На этой ступени абсолютная идея проявляется в сфере человеческой истории и делает предметом мышления самое себя.
Философской системе гегелевского объективного идеализма присущи некоторые особенности. Во-первых, пантеизм . Божественная мысль витает не где-то в небесах, она пронизывает весь мир, составляя сущность каждой, даже самой малой вещи. Во-вторых, панлогизм . Объективное божественное мышление строго логично. И, в-третьих, диалектика .
Гегелю присущ гносеологический оптимизм, убеждение в познаваемости мира. Субъективный дух, человеческое сознание, постигая вещи, обнаруживает в них проявление абсолютного духа, божественного мышления. Отсюда следует важный для Гегеля вывод: все действительное разумно, все разумное действительно . Многие ошибались, истолковывая тезис о разумности всего действительного как апологию всего существующего. На самом деле существующее, полагал Гегель, разумно лишь в определенном смысле, а именно, когда оно выражает какую-то необходимость, закономерность. Только тогда существующее можно квалифицировать как нечто разумное. Но коль скоро исчезает необходимость существования чего-то, оно теряет статус действительного и должно с необходимостью исчезнуть. Отжившие формы жизни непременно уступают место новому, таков истинный смысл формулы Гегеля.
Итак, логика представляет собой закономерное движение понятий (категорий), выражающих содержание абсолютной идеи, этапы ее саморазвития.
С чего же начинается движение этой идеи? После долгого обсуждения этой нелегкой проблемы Гегель приходит к выводу, что началом служит категория чистого бытия. Бытие, по его мнению, не обладает извечным существованием и должно возникнуть. Но из чего? Очевидно, из небытия, из ничто. «Есть пока что ничто и должно возникнуть нечто. Начало есть не чистое ничто, а такое ничто, из которого должно произойти нечто, бытие, стало быть, уже содержится также и в начале. Начало, следовательно, содержит в себе и то и другое, бытие и ничто; оно есть единство бытия и ничто или, говоря иначе, оно есть небытие, которое есть вместе с тем бытие, и бытие, которое есть вместе с тем небытие».
Может сложиться впечатление, что перед нами словесная эквилибристика, лишенная смысла. Ход мысли Гегеля кажется искусственным, если исходить из естественнонаучных, детерминистских предпосылок. Действительно, из небытия, из ничто не может возникнуть какое-то нечто. Но ведь у Гегеля речь идет не о реальном мире, а о мыслях Бога до сотворения мира.
Если отвлечься от мистических сюжетов божественного творения мира, бытия из ничего, то в рассуждениях философа мы найдем разумное содержание, или, как принято говорить, рациональное зерно. Бытие и небытие есть единство противоположностей. Одна категория отрицает другую. В результате возникает третья категория, которая синтезирует обе предшествующие. Эту новую категорию Гегель называет становлением . «Становление есть нераздельность бытия и ничто... иначе говоря, такое единство, в котором есть как бытие, так и ничто». Становление это диалектический процесс возникновения, который уместно называть становлением, представляет собой переломное состояние когда вещи как сложившейся целостности еще нет, но нельзя сказать, что ее вообще нет. И в этом смысле становление можно считать единством небытия и бытия. «Становление есть неустойчивое беспокойство , которое оседает, переходит в некий спокойный результат » .
Синтез категорий чистое бытие и ничто дает категорию становление, а от нее возможен переход к наличному, т.е. какому-то определенному бытию. Такова схема, предлагаемая Гегелем.
Если диалектический процесс возникновения Гегель стремится выразить при помощи категории становления, то процесс исчезновения, уничтожения выражается им при помощи категории снятие. Необходимо иметь в виду, что немецкий глагол aufheben -- снимать -- имеет много значений, в том числе негативных: прекращать, отменять, упразднять, ликвидировать. Но одновременно он имеет и ряд позитивных значений: сберегать, сохранять, обеспечивать. Соответственно существительное Aufheben означает и отмену и сохранение. Гегель ссылается и на латинский язык, где глагол tollere имеет два значения:
1) уничтожать, отрицать, убирать и
2) возвеличивать.
Философ не случайно использует языковую полисемию. В ней в данном случае выражается стихийная диалектика и ее главная черта: тождество противоположностей . В мире ничего не погибает бесследно, а служит материалом, исходной ступенью для появления нового. Эта закономерность отражается категорией снятие, а также категорией отрицание , которую Гегель широко применяет в своей философской системе. Каждая категория выражает один какой-либо момент, аспект процесса развития и служит одновременно исходным пунктом для следующей категории, которая отрицает, снимает предшествующую категорию. Новое отрицает старое, но отрицает диалектически: не просто отбрасывает его в сторону и уничтожает, а сохраняет и в переработанном виде использует жизнеспособные элементы старого для созидания нового. Такое отрицание Гегель называет конкретным .
Отрицание для Гегеля не одноактный, а по сути дела бесконечный процесс. И в этом процессе он всюду находит связку из трех элементов: тезис -- антитезис -- синтез . В результате отрицания какого-либо положения, принимаемого за тезис, возникает противоположение (антитезис). Последний с необходимостью подвергается отрицанию. Возникает двойное отрицание, или отрицание отрицания , что ведет к возникновению третьего звена, синтеза. Оно на более высоком уровне воспроизводит некоторые черты первого, исходного звена. Вся эта конструкция называется триадой.
В философии Гегеля триада выполняет не только методологическую функцию, но и функцию системосозидающую. Это не только содержательный принцип, или закон диалектики, но и способ построения системы. Вся архитектоника, структура гегелевской философии подчиняется тройственному ритму, строится в соответствии с требованиями триады. В целом философия Гегеля делится на три части: -- логику, философию природы и философию духа. Это не рядоположенные части, которые можно поменять местами. Это триада, где каждая часть выражает закономерный этап диалектического развития. По крайней мере так считает сам Гегель. Логику он делит тоже на три части: учение о бытии, учение о сущности и учение о понятии. Каждая из указанных частей также является триадой. Учение о бытии, например, включает в себя:
1) определенность (качество),
2) величина (количество),
Качество состоит из трех частей:
b) наличное бытие,
c) для - себя - бытие.
Бытие, о чем мы уже говорили, это триада: чистое бытие -- ничто -- становление. Здесь достигнут предел деления, или триада, состоящая из категорий, каждая из которых не может быть разложена на триады.
Нет ни возможности, ни необходимости излагать всю эту сложную систему больших и малых триад. Остановимся на некоторых наиболее важных моментах. Результатом становления является наличное бытие. В отличие от чистого бытия это бытие определенное, наделенное качеством. Качество есть первая непосредственная определенность бытия; Любая вещь отличается от других благодаря присущему ей качеству. В силу качественной определенности вещи не только отличаются друг от друга, но соотносятся между собой.
Категория качества предшествует в логике Гегеля категории количества . Такой порядок в общем соответствует истории человеческого познания. Дикари (как и дети) различают вещи по их качественной определенности, хотя не умеют считать, т.е. не знают количественных соотношений.
Синтезом качественной и количественной определенности выступает мера. Каждая вещь, поскольку она качественно определена, есть мера. Нарушение меры меняет качество и превращает одну вещь в другую. Происходит перерыв постепенности, или качественный скачок.
Гегель решительно выступает против плоского эволюционизма, признающего лишь постепенный переход от одного качественного состояния к другому. «Говорят: в природе не бывает скачков... Но мы показали, что вообще изменение бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное и наоборот, становление иным, представляющее собой перерыв постепенности, и качественно другое по сравнению с предшествующим состоянием». Вода через охлаждение не становится твердой постепенно, не делается сначала кашеобразной, чтобы затем, делаясь постепенно все тверже и тверже, достигнуть консистенции льда, а затвердевает сразу. Уже достигнув температуры точки замерзания, она все еще может полностью сохранить свое жидкое состояние, если она остается в покое, и ничтожное сотрясение приводит ее в твердое состояние.
Гегель приводит и другой пример, но уже из моральной области. Здесь также имеют место переходы количественных изменений в качественные, и «разность качества» оказывается основанной на разности величин. Так, благодаря количественным изменениям мера легкомыслия оказывается превзойденной и в результате появляется нечто совершенно иное, а именно преступление. Качественный скачок может превратить право в несправедливость, добродетель -- в порок. Любопытно и такое рассуждение философа: государства при прочих равных условиях получают разный качественный характер благодаря их различию по величине. Законы и государственный строй превращаются в нечто другое, когда увеличивается объем государства и возрастает число граждан. Государство имеет меру своей величины, превзойдя которую оно неудержимо распадается при том же государственном устройстве, которое при другом размере составляло его счастье и силу.
Гегель убедительно обосновывает то, что позднее получило название закона о переходе количественных изменений в качественные и наоборот путем скачков. Развитие науки и общественной практики подтвердило правильность открытого Гегелем этого диалектического закона.
Диалектика перехода количества в качество отвечает на вопрос о форме развития всех природных и духовных вещей. Но остается еще более важный вопрос о движущей силе , импульсе этого развития. И здесь Гегель ищет ответа не в потустороннем мире, а в самой действительности. Формулирует он этот ответ в учении о сущности . «Одним лишь блужданием из одного качества в другое и одним лишь переходом из качественного в количественное и наоборот дело еще не окончено, а имеется в вещах нечто пребывающее, это пребывающее есть прежде всего сущность».
Качество, количество, мера -- все это, как уже говорилось, категории бытия. Это формы, в которых мы воспринимаем действительность, и воспринимаем эмпирически, опытным путем. Но опытным путем невозможно постичь сущность вещей. Сущность есть внутренняя основа бытия, а бытие -- внешняя форма сущности. Нет чистых сущностей, они выражаются, проявляются в формах бытия. Сущность есть то же бытие, но на более высокой ступени. Сущность, как внутренняя причина бытия, не тождественна с последним, она отлична от него. Иными словами, сущность познается из противоположности непосредственному бытию. Значит, познание должно идти вглубь, вскрывать в явлениях их сущность.
В чем же, по Гегелю, заключается эта потаенная сущность бытия? Кратко говоря, в его внутренней противоречивости . Все существующее содержит в себе противоречие, единство противоположных моментов.
Тождество, единство противоположностей -- ключевое Понятие логики Гегеля. Обыденное сознание испытывает страх перед противоречием, считая его чем-то ненормальным. Да и формальная логика с ее законами (непротиворечия, исключенного третьего) запрещает логические противоречия. Гегель говорит много нелюбезных слов в адрес этой логики. Но фактически он не против формальной логики, а против ее абсолютизации. Такая логика не может претендовать на роль всеобщей методологии в противовес диалектике. В этом случае формальная логика превращается в метафизику. Правильно истолкованная формальна;) логика запрещает абсурдные противоречия, противоречия доктринальные, словесные, вносящие путаницу в рассуждения. Эти требования выполняет и Гегель, иначе его бы просто не поняли. Но кроме противоречий неправильного рассуждения, имеются противоречия реальные, противоречия самой жизни. И от них избавиться не удается никому. «Противоречие -- вот что на самом деле движет миром, и смешно говорить, что противоречие нельзя мыслить». «Противоречие есть корень всякого движения и жизненности, лишь поскольку оно имеет в самом себе противоречие, он движется, обладает импульсом и деятельностью».
Противоречие ведет вперед, оно является принципом всякого самодвижения. Даже самый простой вид движения -- перемещение тела в пространстве -- представляет собой постоянно возникающее и тут же разрешающееся противоречие. Нечто движется не только потому, что оно теперь здесь, а в другой момент там, но и потому, что оно в один и тот же момент и здесь, и не здесь, т.е. и находится, и не находится в данной точке траектории. Гегель предлагает «вместе с древними мыслителями» признать противоречия, обнаруженные ими в движении. Но отсюда не следует, что движения нет, а, напротив, следует, что движение есть существующее противоречие.
«Древние диалектики», а это философы элейской школы и прежде всего Зенон, вскрыли в своих апориях объективные противоречия, присущие движению, пространству, времени. Но поскольку любые противоречия считались недопустимой аномалией, ошибкой логического рассуждения, то вскрытые противоречия были объявлены видимостью, порождаемой несовершенством чувственного познания. А по своей сути постигаемый разумом мир лишен и движения, и многообразия. Аналогичный ход рассуждения у Канта: попытка разума постичь вещи в себе приводит к антиномиям, т.е. к неразрешимым логическим противоречиям. По Канту, следует признать бессилие разума и непознаваемость мира. Гегель же с этим не согласен: вскрытые противоречия свидетельствуют не о бессилии разума, а о его мощи. Антиномии не тупик, а путь, ведущий к истине. «Так как каждая из двух противоположных сторон содержит в самой себе свою другую и ни одна из них не может быть мыслима без другой, то из этого следует, что ни одно из этих определений, взятое отдельно, не истинно, а истинно лишь их единство. Это есть истинно диалектический способ рассмотрения этих определений, равно и истинный результат». Нельзя метафизически отрывать конечное от бесконечного, прерывность от непрерывности, свободу от необходимости и т.д. В этом суть диалектического способа мышления. Учение о понятии -- третья, завершающая часть логики Гегеля. Здесь он наиболее резко выражает точку зрения абсолютного идеализма. С этих позиций философ критикует формальную логику, которая видит в понятии «пустую и абстрактную форму». «На самом деле все обстоит наоборот: понятие есть начало всякой жизни, оно всецело конкретно. Это является выводом из всего проделанного до сих пор логического движения и не требует поэтому здесь доказательства». А почему, собственно, не требует? Формальная логика формулирует закон достаточного основания; всякая мысль должна быть доказана либо опытными данными, фактами, либо при помощи научных и иных логических выводов из уже доказанных положений. Следовательно, доказательство может быть либо индуктивным, либо дедуктивным. Но Гегелю ничего этого не требуется. Понятие и другие логические формы не являются, как он считает, отражением вещей. Наоборот, вещи вторичны, они представляют собой отражения понятий, должны им соответствовать. А понятия имеют божественное происхождение. Ведь «Бог сотворил мир из Ничего, или, иначе выражаясь, ...мир и конечные вещи произошли из полноты божественной мысли и божественных предначертаний. Этим мы признаем, что мысль, или, точнее говоря, понятие, есть та бесконечная форма, или свободная творческая деятельность, которая для своей реализации не нуждается в находящемся вне материале». Ни понятия, ни суждения, ни умозаключения не находятся только в нашей голове и не образуются лишь нами. Понятие есть то, что живет в вещах, понять предмет означает, следовательно, осознать его понятие.
Все это, конечно, есть абсолютный идеализм: реальные вещи в своей сути -- это понятия, суждения и умозаключения. Однако и здесь есть рациональный момент: логические формы -- не субъективное творение человеческой головы (хотя, с точки зрения материализма, вне этой головы они существовать не могут) а отражение закономерностей объективного мира, обычных отношений вещей. Гегель правильно подчеркивает, что понятия, суждения и умозаключения представляют собой диалектическое единство таких категорий, как всеобщее, особенное и единичное. Но это единство присуще реальным вещам, объективному миру, а затем уже и в силу этого -- логическим формам. Применив диалектический метод к анализу логических понятий, суждений, умозаключений, Гегель, в отличие от традиционной формальной логики, вскрыл диалектику этих форм. Маркс справедливо считал гегелевскую диалектику основной формой всякой диалектики, но лишь после того, как она будет очищена от своей мистической формы.
3. Философия природы
Второй ступенью развития абсолютной, идеи Гегель считает природу. Природа есть порождение абсолютной идеи, ее инобытие. Порожденная духом, природа не имеет независимого от него существования. Так решается Гегелем основной вопрос философии, хотя само это выражение им не употребляется. При этом Гегель пытается отмежеваться от традиционного религиозного представления о сотворении мира. Абсолютная идея на ступени логики существует, по его словам, вне времени и пространства. Не случайно эти категории отсутствуют в его логике. Как говорит Гегель, неверно рассуждать о том, что было раньше, а что потом. Выражения «раньше» и «потом» не подходят для данного случая. Они выражают «чисто логическую» первичность и вторичность. И хотя Бог у Гегеля не совсем традиционный, а абстрактная идея мирового разума, он все же не отказывается от христианского догмата о сотворении мира.
Природа интересует Гегеля не сама по себе, а как необходимый этап развития абсолютной идеи. Ее проявлениями в природе он считает механику, физику, органику. Переход от неживой природы к живой завершает чисто природный процесс. Дух выходит из природы, прорывая внешнюю кору материальности как чего-то низшего.
Предвзятая философская схема не позволила Гегелю понять как следует диалектику природы. Как ни странно, великий диалектик не принял передовых для его времени эволюционных идей в геологии, органической химии, эмбриологии, физиологии растений и животных. Он называл бессодержательным эволюционное учение о происхождении более развитых организмов из низших. По его мнению, все многообразие изменений в природе укладывается в рамках вечного круговорота. Поэтому «ничто не ново под луной», а многообразная игра форм природы «вызывает скуку». Лишь в изменениях, которые происходят в духовной сфере, проявляется новое.
Порой в рассуждениях Гегеля по поводу природы отсутствует всякая логика, будь то диалектическая или формальная. Энгельс справедливо называет бессмыслицей заявление философа о том, будто природа развивается в пространстве, но не во времени. Ведь именно время есть основное условие всякого развития.
Вопреки этому Гегель высказывает глубокие диалектически догадки, которые нашли подтверждение в дальнейшем развитии естествознания. К ним, например, относятся указания о превращении количественных изменений в качественные в химических процессах, понимание электричества как особой формы движения материи. В целом же философ не смог преодолеть метафизического, механистического понимания природы. Он остался на позициях старой натурфилософии, суть которой состоит в том, что философ как представитель «науки наук» и обладатель «абсолютного знания» может не считаться с мнением специалистов в конкретных областях естествознания. Этим, видимо, следует объяснить выступления Гегеля против атомистики, непризнание им волновой и корпускулярной теорий света, утверждение, будто кровяные шарики образуются только при соприкосновении крови с воздухом. Отсюда и странные формулы: «свет -- самая простая мысль, существующая под формой природы», «звук -- жалоба идеального» и т.п.
4. Философия духа
Это третья ступень гегелевской системы, представляющая собой синтез двух предыдущих. Здесь абсолютная идея как бы пробуждается, освобождается от природных уз и находит свое выражение в абсолютном духе. Человек -- часть природы. Однако человеческий дух -- продукт не природы, а абсолютного духа . Да и сама природа порождена духом. «Для нас дух имеет своей предпосылкой природу , он является ее истиной, и тем самым абсолютно первым в отношении ее. В этой истине природа исчезла, и дух обнаружился в ней как идея, достигшая для - себя - бытия». Саморазвитие духа идет по трем ступеням. Первая -- «субъективный дух » -- индивидуальное человеческое сознание, подразделяющееся на три вида: антропологию, феноменологию и психологию. Вторая ступень «объективный дух» -- человеческое общество и три его главные формы: право, нравственность, государство. Последняя ступень -- «абсолютный дух » -- включает искусство, религию, философию.
Проблемы, поднятые Гегелем в «Философии духа», более подробно рассматриваются им в цикле сочинений: «Феноменология духа», «Философия истории», «Философия права», «Эстетика», «Философия религии», «Лекции по истории философии».
«Философия духа» -- труд, посвященный главным образом индивидуальному и общественному сознанию, а также диалектике исторического развития.
Дух есть нечто единое и целое, но находящееся в процессе развития, перехода от низшего к высшему. Движущей силой развития духа Гегель считает диалектическое противоречие субъекта и объекта, мысли и предмета. Преодолевая это противоречие, дух прогрессирует в сознании своей свободы. «Субстанция духа есть свобода, т.е. независимость от другого, отношение к самому себе». Действительная свобода, по Гегелю, состоит не в отрицании необходимости, а в ее осознании, в раскрытии ее содержания, которое имеет идеальный характер. История человечества есть прогресс в сознании свободы, но опять-таки свободы духа, мысли. Безусловно, понимание Гегелем свободы носило прогрессивный характер, так как было направлено против феодальных пережитков.
Что же касается философии истории, то она у Гегеля носит телеологический характер, т.е. развитие общества направлено к заранее установленной цели. Мировую историю философ делит на три эпохи: восточную, античную и германскую. Восточная эпоха полностью лишена сознания свободы, в античную эпоху сознания свободы достигло избранное меньшинство, а что касается германских народов, в первую очередь немцев, то они уже достигли стадии свободы. Искусственный характер и предвзятость такой схемы совершенно очевидны. Сословный строй, монархия (правда, конституционная) вполне вписываются, по Гегелю, в категорию свободы. Государство он считал не только воплощением свободы, но и шествием Бога по земле. Пределом развития человеческого общества и его политических институтов выступает конституционная монархия, сохраняющая сословные черты, но способствующая преобразованиям в буржуазно-либеральном духе.
События всемирной истории являют собой диалектику отдельных «народных духов». Каждый народ с присущим ему «духом» представляет собой одну из ступеней, или моментов всемирной истории. А всемирная история осуществляет «абсолютную цель мира». Однако подавляющее число народов остаются за пределами прогресса, объявляются неисторическими. Они не смогли выразить какие-то моменты абсолютного духа. Особенно не повезло в этом смысле народам Востока, славянам. Они не имеют будущего и навсегда застыли в своем развитии. Если всемирная история берет начало на Востоке, то финиш ее на Западе. Здесь осуществляется «абсолютная цель мира». Развитие человеческого общества, по Гегелю, должно остановиться перед Бранденбургскими воротами в Берлине. Здесь и вершина и конец всемирной истории. Здесь она «прекращает течение свое».
Еще выше государства стоят в системе Гегеля искусство, религия и философия. И не какая-нибудь, а философия самого Гегеля. Именно в ней нашла свое полное воплощение абсолютная идея. Гегель полагал, что сущность мира такова, как она изображена в его философии, особенно в «Логике». Его философия -- «единственная», «абсолютная», «философия вообще».
Иронизируя по поводу подобных притязаний, Л.Фейербах замечал: «Но как бы остроумен ни был этот автор, он все же с места в карьер действует некритически, не ставя себе вопроса: возможно ли вообще, чтобы род абсолютного осуществился в одном художнике, а философия в одном философе».
5. Диалектический метод
Как уже говорилось, в философии Гегеля необходимо различать метод исследования и систему, в соответствии с которой не только излагается, но и структурируется материал. Метод, по словам Гегеля, «есть движение самой сути дела», сознание «внутреннего самодвижения содержания». Он у Гегеля носит диалектический характер, являясь наиболее общим выражением противоречивого развития мира. Диалектический метод, его принципы и категории разработаны главным образом в первой части его системы. Система -- это избранный философом порядок изложения материала, связь логических категорий, общее построение всего философского здания. В отличие от метода, который определяется главным образом объективным содержанием мира, система во многом несет черты авторского произвола. Главным принципом структурного построения выступает триада, в чем мы могли убедиться. В ней есть рациональный смысл (выражение диалектического закона отрицания). Однако Гегель формализует этот принцип и нередко использует как шаблон, которому вынужден подчиняться конкретный материал. Поэтому многие переходы категорий носят произвольный, искусственный характер. Например, последняя триада в системе: искусство -- религия -- философия. Обосновать логическую связь между ними, показать, что философия есть синтез, единство искусства и религии -- эта задача осталась неразрешенной. Гегель просто декларирует, но не обосновывает эту конструкцию.
Фейербах, Герцен, Энгельс и другие мыслители обратили внимание на противоречие между методом и системой в философии Гегеля . Сам дух диалектического метода противоречит формализованной консервативной системе. Это противоречие нельзя отнести к числу диалектических, это противоречие доктрины, которое запрещается как формальной, так и диалектической логикой. У Гегеля получается парадоксальная картина: диалектика с ее борьбой противоположностей, духовный и исторический прогресс фактически обращены в прошлое. Им нет места ни в настоящем, ни в будущем: ведь «абсолютная цель» прогресса достигнута. Диалектический метод не может для Гегеля служить орудием критического осмысления и преобразования действительности. Чтобы он стал таковым, надо отбросить консервативную систему гегелевской философии. И это было сделано К. Марксом и Ф. Энгельсом. Идеалистическая диалектика была заменена диалектикой материалистической.
Гегелевская философия относится к числу тех классических доктрин, которые чреваты бесконечными интерпретациями. Одной из таких интерпрепетаций гегелевской философии стал марксизм, который переработал философию Гегеля с позиций материализма и оказал огромное влияние не только на последующее развитие философии, но и на всю культуру XX в. Однако, безусловно, значение философии Гегеля не исчерпывается ее влиянием на марксизм, поскольку философия Гегеля имеет и других выдающихся последователей, продолжавших его линию объективного идеализма. В целом, к философскому наследию Гегеля могут быть полностью отнесены слова его афоризма: «Великий человек осуждает людей на то, чтобы они его объяснили».
6. Анализ статьи Г.В.Ф. Гегеля «Кто мыслит абстрактно? Гегель Г.В.Ф. Кто мыслит абстрактно? // Он же. Работы разных лет. В 2 тт. Т.1 - М.: Мысль, 1972.
Согласно определению, абстрактное мышление - это умение переводить информацию о·реальных объектах в символы, манипулировать с этими символами,·находить какое-то решение и это решение опять применять к объектам на·практике. Этот уровень довольно развит у современных людей, так как он·работает на науку, занимающую очень много места в нашей жизни.·Наиболее сильно уровень абстрактного мышления развит у физиков и математиков. У ребенка·абстрактное мышление начинает проявляться, когда он говорит, что·облако - это корабль. Если полководец, задумывая битву, расставляет на·столе картофелины, а потом выигрывает битву по этому плану, то это уже·успешный перевод решения, найденного на абстрактном уровне, на·физический план. Любые уравнения с неизвестными решаются только при·наличии некоторой степени абстрактного мышления. Даже язык сам по себе - уже набор·символов, ведь слово «книга» и реальная книга - очень разные вещи, а·человек научился многим успешным операциям с помощью выработанных·символов и обозначений. В эмоциональном крике животного,·предупреждающем об опасности, есть эмоциональная энергия, довольно·непосредственно передающая информацию. А вот если·два человека говорят о методах дедукции и индукции, при этом не теряя·связь в своем уме с теми объектами, которые подчинены законам индукции·и дедукции, то это - правильно работающее абстрактное мышление, совсем·отсутствующее у животных. Артист может хорошо исполнять роли за счет·способности перевоплощаться, подражать, не имея заполненного уровня·абстрактного мышления. А вот поэт, чтобы его стихи вызывали в читателе·глубокие чувства, должен создать образы, достаточно отвлеченные от·объектов, о которых он на самом деле ведет речь, и тонко намекающие на·отдельные качества этих объектов. Для этого ему надо иметь·заполненными оба уровня: эстетизма и абстрактного мышления Абстрактное мышление [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.sunhome.ru/psychology/51254. - Дата обращения: 04.12.2013 г. .
Психологический портрет человека с ярко выраженным уровнем абстрактного мышления можно·изобразить так: энергия собрана в голове, почти все время в ней текут·мысли, рассуждения, цепочки фактов, выводы и т.д. Люди с абстрактным мышлением предпочитают·разговаривать языком символов, сложных понятий, им сам этот процесс·доставляет удовольствие. Чаще всего абстрактное мышление присутствует у мужчин; считается, что среди женщин «абстрактников» немного. В учебе стихия таких людей - механико-математические и физико-технические факультеты. Люди, наделенные абстрактным мышлением, часто небрежны в одежде - они могут не обращать внимания и даже попросту не замечать,·что на них надето и правильно ли застегнуты пуговицы. Их энергия снята с·физического плана и занята мысленными построениями. В разговоре они·часто строят длинные рассуждения, иногда забывая, с чего·начали. Недостатком людей с абстрактным мышлением относят невнимательность к окружающим.·Проблемы, волнующие окружающих их людей, кажутся им мелкими и·не стоящими внимания. Люди с абстрактным мышлением живут в своем личном мире,·центрированы на себе, поэтому им сложнее всех нарабатывать альтруизм Там же. .
Следует отметить, что распространенное мнение о том, что «Абстрактное мышление - это умение переводить информацию о·реальных объектах в символы, манипулировать с этими символами,·находить какое-то решение и это решение опять применять к объектам на·практике» Там же. не относится к абстрактологии, поскольку в нем есть ограничение, а именно: с точки зрения абстрактологии абстрактное мышление - это как раз именно мышление, а не умение, способности, манипуляции, нахождение решения и их применение... Например, при настоящем абстрактном подходе нахождение решения и абстрактное мышление никак не связаны. Человек может мыслить, не достигая никакой цели. И решение может прийти к нему внезапно, когда он вообще не думает о конкретной проблеме, требующей решения. Любые умения, опыт - абстрактны, а значит не имеют реального значения. В абстрактном мышлении есть только одно умение - мыслить абстрактно, исходя из того, что было сказано выше о состоянии, цели, подходе. И это даже не умение, и не навык ума вообще. Это исходит из состояния, к которому ум скорее относится как подчиненный, а не как контролирующий Абстрактное мышление [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wikimoments.org/publ/15-1-0-55. - Дата обращения: 04.12.2013 г. .
Абстрактное мышление являются противоположностью обычного линейного мышления людей, построенного на причинно-следственной модели. Такое мышление делает диапазон восприятия людей очень узким. По мнению источника, вся образовательная система построена на этой модели, в результате чего человек вырастает с узкими возможностями. Почти вся наука, включая психологию, изучающую мышление, построена на этой модели, что ставит огромные ограничения в развитии человеческой мысли и цивилизации в целом. Единственной наукой, построенной на абстрактном мышлении, является философия.
Понятие абстрактного мышления допускает запредельное, абстрактное состояние - это состояние «отвлечения», невовлечения. При абстрактном мышлении цель является абстрактной: человек мыслит, не пытаясь достичь результата, а просто потому, что мыслит. Люди, которым присуще абстрактное мышление, имеют и достоинства, и недостатки этим мышлением обусловленные. К достоинствам можно отнести, во-первых, способность мыслить сложными категориями, делать отвлеченные выводы, видеть ситуации под разными углами; во-вторых, у них сильный мыслительный аппарат, они обладают большой работоспособностью и увлеченностью в своей области; в-третьих, они имеют способность отрешаться от физического плана. К недостаткам, присущим людям с абстрактным мышлением, можно отнести эгоизм, центрирование на себе; рассеянность, невнимательность к окружающим; уход в абстракцию настолько, что выводы становятся непрактичными; большие затраты энергии на теорию, мало остается для практики.
В статье Г.В.Ф. Гегеля «Кто мыслит абстрактно?» в публицистической форме, доступной каждому читателю, без загруженности научными философскими терминами изложена точка зрения автора на сущность абстрактного мышления, идущая вразрез с общепринятым мнением. Гегель из анализа мыслительной абстракции переходит на личность мыслящего, выражающую результаты мышления в словах. В целом статья посвящена пояснению одной из центральных идей диалектики Гегеля - идеи конкретности истины.
Начинается статья вопросительно-веселым, даже ироничным обращением к читателю, и этот ироничный и вопросительный тон сохраняется на протяжении всего повествования. Несмотря на то, что обращение Гегеля безличное, становится понятным, что прежде всего он обращается к тем, кто считает абстрактное мышление - наряду с метафизикой и мышлением вообще - чуть ли не чем-то неприличным. Такое мнение бытовало на заре метафизики и абстрактологии, и автор уже здесь, в самом начале, высказывает в нескольких словах свое отношение к такому мнению: «Ведь «метафизика» (как и «абстрактно» и даже чуть ли не «мыслить») - это пугающее слово, от которого каждый так или иначе бежит прочь, как от чумы» Там же. .
Между тем, пишет Гегель, несмотря на то, что свет не любит объяснений (как не любит их, по собственному признанию, и сам автор: «Мне и самому делается страшно, едва кто-нибудь начинает объяснять, - ведь если потребуется, я и сам уж как-нибудь сумею понять»), равно как не любит и абстракций, он все же рекомендует ознакомиться со статьей, поскольку невозможно любить или не любить то, чего не знаешь, а Гегель уверен, что большинство не знает о правильном понимании абстрактного мышления. Поэтому он поясняет, что в статье идет речь как раз о том, что какие-либо пояснения излишни, и именно по той причине, что светскому обществу известно, что такое «абстрактное» и что оно его избегает. Автор уверяет читателя, что не собирается «протащить» «абстрактное» и мышление под каким-либо другим видом, с тем, чтобы, привыкнув к нему, свет посчитал его понятным и признанным. Такой подход, с точки зрения Гегеля, чреват просчетом, поскольку обманутое общество не приняло бы понимание, полученное дорогой для себя ценой - «конфузом».
Автор говорит, что никакой тайны и интриги нет, поскольку проблема уже озвучена и находится в заголовке статьи. А прочесть её или нет - дело добровольное, т.к. все вещи, предметы и явления названы своими именами.
Установив, что в добропорядочном обществе (а именно в таком автор и читатели находятся) всем знакомо понятие «мыслить» и понятие «абстрактно», Гегель акцентирует внимание на том, что следует показать, кто же именно мыслит абстрактно. Не имея намерения примирить общество с данными понятиями, Гегель ставит задачу «примирить общество с самим собой», поскольку «оно, с одной стороны, пренебрегает абстрактным мышлением, не испытывая каких-либо угрызений совести, а с другой стороны, все же питает к нему, но крайней мере в душе, известное почтение как к чему-то возвышенному», и избегает его не из-за того, что полагает абстрактное мышление чем-то низменным, пошлым, недостойным, а потому, что считает его «чем-то чересчур высоким и значительным», аристократическим и даже экстравагантным, как, например, одежду, некой особенностью, наличие которой ставит вне общества, делает смешным или же чересчур старомодным.
Далее автор приводит парадоксальное утверждение, что абстрактно мылит вовсе не образованный человек, а человек необразованный, поскольку для порядочного общества, состоящего из образованных людей, такое мышление слишком просто, ограниченно, как занятие ничтожно и внутренне пусто. И приводит убедительную аргументацию данному утверждению. В качестве первого примера абстрактного мышления автор приводит ведомого на казнь убийцу. Большинство из толпы, собравшийся на зрелище, видят в нем только убийцу, приговоренного к казни; этот человек для них безлик, бездушен, они не желают знать, почему он совершил преступление, какая у него была жизнь, была ли семья, родители, дети. Он - нечто абстрактное, «убийца» - уже не человек. И если какая-либо дама заметит, что убийца - интересный мужчина, её осудят, т.к. по общему мнению абстрактно мыслящей толпы, которая видит только узкий фрагмент действительности, эта дама ведет себя неприлично: она увидела в убийце внешне интересного человека. Таков подход характерен для людей с абстрактным мышлением. Даже если какой-либо знаток человеческой натуры выяснит, что у приговоренного к казни было трудное детство, что его незаслуженно наказывали и в результате оно обозлился на все гражданское общество, или же что человек совершил убийство с целью защиты собственной жизни или угрозы жизни кому-либо из близких, - такая толпа скажет, что он хочет оправдать убийцу. Не человека, совершившего преступление, а убийцу - узкий фрагмент всей человеческой личности приговоренного к казни. Гегель пишет: «Это и называется мыслить абстрактно - не видеть в убийце ничего сверх того абстрактного, что он убийца, устраняя в нем посредством этого простого качества все прочие качества человеческого существа» Гегель Г.В.Ф. Кто мыслит абстрактно? // Он же. Работы разных лет. В 2 тт. Т.1 - М.: Мысль, 1972. .
Следом же автор показывает другой пример абстрактного мышления - осыпаемое цветами колесо с привязанным к нему преступником, иронично отметив, что «Христиане любят выкладывать крест розами, или, скорее, розы крестом, сочетать розы и крест». Гегель называет крест давно превращенной в святыню виселицей, орудием бесчестящей казни, утратившим свое первоначальное значение и теперь совмещающим в одном образе «высшее страдание и глубочайшее унижение с радостнейшим блаженством, с божественной честью» Цит. по: там же. . Увитый цветами крест он называет сентиментальным тщеславием, примирением «в стиле Коцебу», способом «неопрятного лобызания сентиментальности с дрянью» Цит. по: там же. . Здесь также, считает Гегель, абстрактное мышление не дает отойти от стереотипа мученика, мученического креста, а то, что это - орудие казни, толпа не думает, на такую широту мысли у неё недостает образования, интеллекта и т.д.
Ещё один вид абстрактного мышления автор показал в реакции некой старушки из богадельни на отрубленную голову, лежавшую на эшафоте и освещенную солнцем. Она порадовалась, что голова убийцы освещается солнцем - значит, достойна того. Гегель отмечает, что озорнику, когда на него сердятся, говорят: «Ты не стоишь того, чтобы тебя солнце озаряло!». Так, по субъективному мнению старушки, отрубленная голова стоила того, чтобы её озаряло солнце, чтобы она приобщилась к благодати, т.е. проявлена какая-то высшая милость и благость, которая отрубленной голове, впрочем, совершенно ни к чему. Объективно оценить ситуацию, что человек лишен жизни, казнен, и что отрубленная голова валяется на эшафоте,- этого сделать старушка не в силах. Но вместе с тем она назвала казненного по имени - для неё он не убийца, а знакомый человек, теперь казненный, отрубленную голову которого приласкал луч солнца.
Другой пример: торговка и покупательница на рынке. Покупательница обидела торговку подозрением, что та продает несвежие, «тухлые» яйца. На что торговка тут же ответила покупательнице бранью, припомнив всю её жизнь, родню, охарактеризовав внешность как некрасивую, саму покупательницу - как неряшливую, гулящую женщину, её одежду - как плохую, рваную и грязную. Она не может допустить в покупательнице ничего хорошего, поскольку та нашла её товар плохим. Эта торговка мыслит абстрактно - подытоживает в покупательнице все, от головы до ног, вместе со всей родней, - исключительно в свете того, что та назвала её товар несвежим. Гегель пишет: «Все оказывается окрашенным в цвет этих тухлых яиц, тогда как те офицеры, о которых говорит торговка (если они вообще имеют сюда какое-либо отношение, что весьма сомнительно), предпочли бы заметить совсем иные вещи...» Цит. по: Гегель Г.В.Ф. Кто мыслит абстрактно? // Он же. Работы разных лет. В 2 тт. Т.1 - М.: Мысль, 1972. .
Следующий пример - слуга и господин. Автор утверждает, что нигде слуге так плохо не живется и нигде так мало не платят, как у человека низкого звания, с малым достатком. И наоборот, хорошо живется тем слугам, которые работают у благородных господ. Причиной тому - абстрактное мышление обыкновенного человека, который «важничает перед слугой и относится к нему только как к слуге»; по словам автора, «он крепко держится за этот единственный предикат». Т.е. это единственное, чем он может гордиться, ставить себе в заслугу - у него есть слуга, и он может этим слугой помыкать, поскольку больше никто его слушать не будет. Автор отмечает, что лучшие господа - это французы: если аристократ фамильярен со слугой, то француз становится слуге добрым приятелем; он позволяет слуге разговаривать на те темы, какие тот считает нужным обсудить, ни в чем его не стесняя. Следовательно, у аристократа мышление не абстрактное, поскольку он знает, что «слуга не только «слуга», что ему, кроме всего прочего, известны все городские новости, знакомы девушки, да и затеи его голову посещают частенько совсем неплохие» Цит. по: там же. . Т.е. аристократ дает определенную волю слуге в общении с ним, но с высоты своего положения. Так что, пожалуй, нельзя назвать аристократа конкретно мыслящим, поскольку он не видит, что слуга - это не только слуга, которому известны все городские новости и в голову приходят хорошие мысли, а что слуга - это ещё и человек, со своими чувствами, мыслями, мнением, с симпатиями и антипатиями; что этот слуга добросовестно на него работает и по поводу своего господина также имеет какие-то мысли. Что касается француза, тот тут, пишет Гегель, «слуга смеет даже рассуждать, смеет иметь и отстаивать собственные мнения, и, когда хозяину что-нибудь от него нужно, он не станет просто приказывать, а постарается сначала втолковать свое мнение, да еще и ласково заверит, что лучше этого мнения и быть не может» Цит. по: там же. . Здесь, как можно заметить, наряду с конкретным мышлением имеет место и абстракция, поскольку, как можно понять, у француза-хозяина и слуги уже сложившийся ритуал, и выходить за рамки этого ритуала, внести в отношения нечто новое, пусть не равноправное, но уважительное по отношению друг к другу - такой широты конкретного мышления нет.
...Подобные документы
Философская система. Философия природы. Философия духа. Диалектический метод. Творчество Гегеля считается вершиной классической немецкой философии. В нем нашли продолжение диалектические идеи, выдвинутые Кантом, Фихте, Шеллингом.
реферат , добавлен 24.12.2005
Немецкая классическая философия и ее достижения. "Энциклопедия философских наук" как система Гегелевской философии. Предмет и структура философии как науки. Обоснование диалектико-спекулятивной логики. Три ступени "логического". Диалектический метод.
реферат , добавлен 01.02.2009
"Феноменология духа" - "тайна и исток" гегелевской философии. Диалектика как истинный центр всей философской проблематики Гегеля. Диалектика материального и идеального. Философские категории в интерпретации Гегеля. "Философия природы" и "Философия духа".
реферат , добавлен 28.07.2010
Понятие чистого бытия и основные формы мышления по Гегелю, его биография, учеба, лекции по философии истории, религии и эстетике. Философская система и диалектика Гегеля, ее стадии, понятие права. Творчество Гегеля как основа немецкой философии.
реферат , добавлен 27.01.2010
Основы и значение классической немецкой философии. Логика, философия природы и духа как составные части философской теории Гегеля. Диалектический метод, его принципы и категории по Гегелю, противоречие между методом и системой в философии ученого.
реферат , добавлен 23.10.2011
Эпоха Просвещения и немецкая классическая философия. Философия Гегеля как философия абсолютного идеализма. Тождество мышления и бытия. Диалектика Гегеля: ее основные законы и категории диалектики. Философия истории Гегеля. Противоречия философии Гегеля.
контрольная работа , добавлен 27.01.2008
Диалектический метод и философия истории Георга Гегеля. Суть противоречий между методом и системой Гегеля. Высшее достижение немецкой классической философии. Духовный быт культура человечества. Принципиальная новизна гегелевской философской мысли.
контрольная работа , добавлен 07.12.2010
Система идеалистической диалектики Георга-Вильгельма-Фридриха Гегеля и метод философской системы абсолютного знания. Принципы феноменологии духа и философии природы. Процесс познания как циклического повторения опредмечивания и распредмечивания сознания.
реферат , добавлен 30.10.2010
Творчество Гегеля как вершина классической немецкой философии. Философия духа, культуры, права Гегеля. Всемирный исторический процесс как процесс прогрессирующего воплощения свободы и ее осознания духом. Тема смерти в философии Гегеля, феноменологии духа.
реферат , добавлен 11.10.2010
Пантеизм в философии Г. Гегеля. Характеристика "Феноменологии" как пропедевтики философии. Особенности учения Гегеля о мировом духе. Идеалистическое содержание его учения. Философия истории Гегеля. Мировой дух как начало и движущая сила мировой истории.
Первый уровень - абстрактное рассудочное мышление. Оно негибкое, представляет предметы и их свойства статичными и жестко разграниченными, без перехода между ними. Такое «догматическое» мышление было характерно для прежней метафизики. Второй уровень - отрицательно-разумное мышление - негативная диалектика. Она представляет предметы и их свойства текучими, относительными, при этом разум отрывается от рассудка и производит только голое отрицание, скептицизм.
Третий, высший уровень - положительно-разумное, спекулятивное мышление - положительная диалектика, которая позволяет разуму, опирающемуся на рассудок, приходить к положительному результату, устанавливая единство в многообразии сторон и изменений. «Разум без рассудка,- говорит Гегель, это ничто, а рассудок без разума - нечто»
Гегель полагает, что его диалектический метод (сам он называет его «спекулятивным») соответствует высшему уровню мышления, дающему понимание предмета системно и в развитии. Философ предельно сближает логику теоретического исследования (субъективную) и всеобщие формы существования действительности (логику объективную). В обоих случаях развитие идет триадами: через раздвоение единого на противоположности (тезис, антитезис) и диалектическое снятие противоречия (синтез). Синтез есть и отрицание, и, в определенном отношении, сохранение антитезиса. Общими закономерностями поступательного развития являются единство и борьба противоположностей, переход количественных изменений в качественные и отрицание отрицания. Важнейший принцип диалектической логики - восхождение от абстрактного к конкретному, т. е. движение от одностороннего, «бедного» состояния к многостороннему, полному, целому в развитии предмета и знания о предмете. Теоретик, владеющий диалектическим методом, анализирует предмет, фиксируя в абстракциях различные его стороны, выявляет сущностный элемент, отношения, с необходимостью связывающие его с другими элементами. В результате получается богатый, полный теоретический конструкт, который совмещает в себе достоинства конкретности и всеобщности.
Абсолютная идея есть абсолютная и полная истина . Истина - совпадение понятия и объективности, она имеет и гносеологический, и онтологический статус. В гносеологическом смысле истина есть соответствие понятия своему предмету. Истина конкретна и исторична: философская истина, достигающая наибольшей конкретности, представляет мир в системе диалектических категорий.
Частная истина - односторонняя, относительная. Гегель проводит принцип единства исторического и логического. Например, в истории философии содержание - логическое, форма - историческая: каждое последующее учение «снимает» предыдущее, относительные истины «диалектически складываются» в абсолютную.
Истина развивается, она есть не только результат, но и процесс, ведущий к результату (истина, говорит Гегель, не отчеканенная монета, которую можно готовой положить и карман).
Истина в онтологическом плане есть соответствие предмета понятию . В этом смысле мы можем говорить об истинном благодеянии, истинном произведении искусства. Бывают неистинные предметы - не соответствующие своему понятию: дурной (плохой) преподаватель, студент. О таком предмете, далеко отстоящем от своего понятия, можно иметь правильное представление, но оно не будет истинным в понятийно-содержательном плане. Идея практики связывает между собой оба значения истины. Наша деятельность, направленная на преобразование непосредственно существующего, необходима для познания и осуществления истины. Истина предметна, она должна созреть, ее время должно прийти.
Таким образом, истина предстает в теоретическом и практическом виде. Практический - ценностно выше: он обладает достоинством всеобщности и непосредственной действительности. Единство теории и практики, субъективного и объективного - в Абсолютной идее.
Система Гегеля строится диалектически, в виде триад, представляющих сферы развития абсолютной идеи:
1) чистое мышление, логику, она исследуется в разделе философии «наука логики»:
2) природу, являющуюся предметом «философии природы»:
3) дух, рассмотрению которого посвящена «философия духа».
Внутри каждой из этих сфер обнаруживается несколько уровней, каждый из которых образуется по принципу триады. В «стихии чистого мышления» идея существует «в себе» - в системе развивающихся, взаимосвязанных, переходящих друг в друга категорий. Поскольку категории выражают связи предельной общности, их отношения, считает Гегель, выявляются не через родовидовое поведение, а через сопоставление. Движущая сила развития категорий - противоречие, форма развития - отрицание отрицания. Философ выделяет три основные сферы «чистого мышления» - бытие, сущность, понятие. В природе, где идея пребывает «вне себя», «в ином», она разворачивается в пространстве как внешнее проявление саморазвития логических категорий. Природа материальна и потому есть как бы самоотрицание идеи - идея «в форме инобытия», «окаменевший дух». Здесь нет свободы. По Гегелю, природа системна, но не эволюционирует. Материя реально существует в движении, в котором пространство и время переходят друг в друга.
В природе выделяются три последовательные системы:
1) механика, 2) физика, 3) органика.
В духе, т. е. в сознании и истории, абсолютная идея существует «в себе и для себя». Она возвращается из «инобытия» к себе в человеке (ее стихия - разум и свобода), постигает свое содержание в видах человеческого сознания и деятельности. Дух есть синтез (снятие) чисто логического и природного.
Три основные области развития духа: 1) субъективный дух - в индивидуальной жизни, 2) объективный дух - в общественной жизни, 3) абсолютный дух - в духовной жизни общества - в искусстве, религии, философии.
В философии Гегеля рационализм объединяется с диалектикой, которая выступает как всеобщая логика самопознания разума, или абсолютной идеи, как логика универсального мирового процесса и в то же время как фундаментальная теория познания. Отождествление мышления и действительности (панлогизм) придало гегелевскому рационализму характер умозрительной натурфилософии, которая своим стилем и методологической направленностью контрастировала с господствующим стилем науки, хотя диалектические идеи в 19 в. заметно перекликались с методологической рефлексией над крупными научными результатами в биологии, физике, химии, космологии (что было отмечено К.Марксом и Ф.Энгельсом). В гегелевской философии классическая парадигма рационализма получила свое наиболее последовательное выражение, по сути исчерпав свои возможности. Дальнейшее развитие рационализма было связано с попытками разрешения внутренних противоречий этой парадигмы, а также реакцией на критику в ее адрес со стороны тех мыслителей, которые считали претензии разума на господство во всех сферах действительности, на роль универсального основания человеческой деятельности и исторического процесса безосновательными. Шопенгауэр, Ницше, Кьеркегор указали основные пути критики рационализма, впоследствии многократно пройденные и повторенные философами 20 в.
Гегель создал сильную философскую школу, в которой постепенно выделились два направления: ортодоксальное и неортодоксальное (младогегельянское). Ортодоксы склонялись к теологической интерпретации учителя, младогегельянцы, напротив, переворачивали идеи Гегеля, придавая его системе атеистическое звучание.
Фридрих Энгельс в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» указывает на противоречие, существующее между «революционным» диалектическим методом Гегеля и его «консервативной», «догматической» философской системой. Согласно методу, совершенствование не имеет предела, остановка в развитии равнозначна гибели. Система же Гегеля претендует на завершенность, на нахождение абсолютно совершенных форм развития в различных областях. Такими формами, по Гегелю, являются: в истории - германский мир, в обществе - буржуазное гражданское общество в государственном устройстве - конституционная монархия с сословным представительством, в религии - протестантизм, в философии - предложенный Гегелем тип философии.
* Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 - 1831) - профессор Гейдельбергского, а затем Берлинского университетов, был одним из самых авторитетных философов своего времени как в Германии, так и в Европе, ярким представителем немецкого классического идеализма.
Основная заслуга Гегеля перед философией заключается в том, что им были выдвинуты и подробно разработаны:
Теория объективного идеализма (стержневым понятием которой является абсолютная идея - Мировой дух);
Диалектика как всеобщий философский метод.
К важнейшим философским трудам Гегеля относятся:
"Феноменология духа";
"Наука логики";
"Философия права".
2. Главная идея онтологии (учения о бытии) Гегеля - отождествление бытия и мышления. В результате данного отождествления Гегель выводит особое философское понятие - абсолютной идеи.
Абсолютная идея - это:
единственно существующая подлинная реальность;
Первопричина всего окружающего мира, его предметов и явлений;
Мировой дух, обладающий самосознанием и способностью творить.
Следующим ключевым онтологическим понятием философии Гегеля является отчуждение.
Абсолютный дух, о котором нельзя сказать ничего определенного, отчуждает себя в виде:
Окружающего мира;
Природы;
Человека;
А затем, после отчуждения через мышление и деятельность человека, закономерный ход истории возвращается снова к самому себе: то есть происходит круговорот Абсолютного духа по схеме: Мировой (Абсолютный) дух - отчуждение - окружающий мир и человек - мышление и деятельность человека - реализация духом самого себя через мышление и деятельность человека - возвращение Абсолютного духа к самому себе. Само отчуждение включает в себя:
Творение материи из воздуха;
Сложные отношения между объектом (окружающим миром) и субъектом (человеком) - через человеческую деятельность Мировой дух опредмечивает себя;
Искажение, неправильное понимание человеком окружающего мира.
Человек в онтологии (бытии) Гегеля играет особую роль. Он - носитель абсолютной идеи. Сознание каждого человека - частица Мирового духа. Именно в человеке абстрактный и безличный мировой дух приобретает волю, личность, характер, индивидуальность. Таким образом, человек есть "конечный дух" Мирового духа.
Через человека Мировой дух:
Проявляет себя в виде слов, речи, языка, жестов;
Целенаправленно и закономерно движется - действия, поступки человека, ход истории;
Познает себя через познавательную деятельность человека;
Творит - в виде результатов материальной и духовной культуры, созданной человеком.